Лето придёт во сне. Запад

Но и на этом сегодняшняя слишком бурная ночная жизнь не закончилась. Стоило мне закрыть за собой дверь Яринкиной комнаты и выйти на лестницу, как навстречу шагнула массивная мужская фигура, и я невольно отшатнулась, узнав Белёсого.

Вообще-то его появление вовсе не было неожиданностью. За время, которое я провела в этом доме, мы уже не раз сталкивались, и я знала, что Белёсый теперь тоже живёт здесь. Знала ещё, что тут он и останется, поскольку его миссия в приюте – ждать моего возвращения – успешно завершена. И, пусть для меня было загадкой, почему Михаил Юрьевич и остальные начали вдруг доверять бывшему охраннику, я в свою очередь уже достаточно доверяла им, чтобы смириться с таким решением. Тем более, нравилось мне это или нет, а Белёсый сыграл важную роль в нашем с Бранко спасении. Это он предупредил моих друзей о готовящейся засаде, благодаря чему они сумели не только вытащить нас из бурхаевских лап, но и заполучить самого Бурхаева. Спросите, как он мог кого-то предупредить, если сообщал о моём возвращении, уже сам будучи пленником? А вот так и мог: произнеся специально оговорённые для подобных случаев словосочетания, на которые в обычной ситуации никто не обратит внимания. Примерно, как, если вместо «всё хорошо» сказать «хорошо всё», собеседник будет знать, что на самом деле ничего не хорошо. В общем, не сильна я в этих шпионских играх, да и какая разница? Существование Белёсого под одной крышей со мной (благо, крыша достаточно большая) меня не напрягало. До сегодняшнего дня.

– Тихо-тихо, чего ты такая шуганая? – улыбаясь во все свои 33 огромных зуба, Белёсый поднял перед собой ладони в успокаивающем жесте. – А ещё говорят – огонь и воду прошла.

Я не стала интересоваться, кто про меня такое говорит. Спросила сразу:

– Что тебе нужно?

Белёсый стал серьёзным, помялся с ноги на ногу.

– Да вот, разговор один есть. Может, зайдём ко мне в комнату?

При мысли о том, чтобы оказаться с ним наедине в замкнутом пространстве, меня передёрнуло. Это не укрылось от глаз Белёсого: уголки его губ разочарованно опустились.

– Слушай… Дайка, – после недолгой и неловкой паузы сказал он, – Я знаю, что ты меня терпеть не можешь, но мы же теперь в одной лодке, верно? Надо как-то уживаться.

– Так живи, разве я тебе мешаю?

– Не мешаешь, – Белёсый вздохнул, снова помялся и сказал прямо. – Но я попросить хотел, чтобы ты взяла меня с собой. Я завтра вызовусь добровольцем, а ты не будешь возражать, лады?

Я поспешно взялась рукой за перила, инстинктивно ища точку опоры, потому что сразу поняла, куда именно просится со мной Белёсый. Это что же, моя карма – обо всём узнавать последней?!

– И… зачем ты мне там нужен? – я постаралась сделать вид, будто меня совсем не удивила такая его осведомлённость о готовящемся путешествии.

Внизу, на лестнице, раздались чьи-то голоса, и мы оба вздрогнули.

– Ну, не хочешь зайти ко мне, давай хоть просто отойдём, – буркнул Белёсый и зашагал по коридору в сторону, противоположную комнате Яринки и Яна. Немного поколебавшись, я последовала за ним, и мы оказались у небольшого окна с торцевой стороны дома. Мельком глянув в него, я заметила, что снаружи по-прежнему сияет луна, такая яркая, что почти затмила собой свет многочисленных цветных фонариков Черешнино. Время наверняка давно перевалило за полночь, а я, вместо того чтобы выспаться перед завтрашним важным разговором с Михаилом Юрьевичем, точу тут лясы с придурком Белёсым!

Внезапно разозлившись, я сложила руки на груди и резко спросила:

– Давай, говори, чего надо, и побыстрее!

– Да я уже сказал, чего надо, – Белёсого не возмутила моя резкость: он снова улыбался. – Ответ за тобой.

– Откуда ты вообще узнал, что я уезжаю? – любопытства сдержать не удалось, увы.

– Так кому ещё знать, как не мне? – вроде как даже обиделся Белёсый. – Это же я нашёл твоих родителей.

– Ты?! – лунный свет померк в моих глазах.

– Ну а кто ещё? Я работал в охране приюта, а где, по-твоему, хранятся данные о воспитанниках? Не буду врать, будто разузнать всё было просто, но, как видишь, я справился.

– Зачем? – глупо спросила я: ничего другого не пришло в голову.

– Ну-у, – Белёсый помялся, – Если честно, то не ради тебя, конечно. Мне сказали, я сделал. Так что можешь не благодарить.

Благодарить я и не собиралась, но всё-таки от сердца отлегло: очень не хотелось бы ходить в должницах у этого человека.

– Ну ладно. Нашёл так нашёл. А со мной-то тебе зачем ехать?

– Слушай, – Белёсый начал раздражаться, – А давай это моё дело, а? Может, я Сибирь посмотреть хочу, когда ещё шанс выпадет? Может, просто на одном месте сидеть надоело.

– Не-а, – теперь заулыбалась я: сдержанно, но злорадно. – Видишь ли… Сергей. Я тебе не доверяю. Так что либо ты говоришь, чего ради тебе приспичило тащиться с нами – и тогда я подумаю – либо спокойной ночи.

Белёсый картинно закатил глаза.

– Будь проклят день, когда я с тобой связался!

– А я тебя и не просила связываться! – парировала я, и мы замолчали, сверля друг друга злыми взглядами.

Белёсый сдался первым.