Лето придёт во сне. Запад

– Да ладно тебе, Дашк… Дайка. Давай уже, что было, то прошло? Кто старое помянет… Я с тобой в открытую, ну и ты зла не держи. Понимаешь, мне ведь в прошлой моей жизни ничего не светило: без образования выше зачуханного охранника не подняться, как ни пыхти. А здесь, в подполье нашем, перспективы хоть и призрачные, но есть, ага? Тут уже можно барахтаться, лапками бить, авось да масло получится. Если всё выйдет как задумано, то во главе новой власти встанут те, кто в этой заварухе с самого начала был. Сечёшь?

Я молча моргала, и, не дождавшись ответа, Белёсый продолжал:

– Может, ты сама догадываешься, а может, по малолетству-то и нет, но твоя роль во всём этом сейчас не последняя. Если тебе удастся объединить нас с дикарями, это будет решающая… решающий… короче, тогда уже и можно всё начинать по-настоящему, ага?

Белёсый азартно ударил кулаком о раскрытую ладонь и с воодушевлением уставился на меня.

– То есть, ты хочешь… – я соображала по-прежнему медленно, но суть начала улавливать, – Хочешь поучаствовать в чём-то важном, чтобы потом, когда начнётся делёжка власти, урвать свой кусок?

Белёсый поморщился.

– Ну, не совсем. На кусок власти я не рассчитываю, не того полёта птица, однако оказаться поближе к тем, кто будет у этой самой власти, вполне возможно, если заранее подсуетиться. А тут такой шанс, сама понимаешь. Ну так что – берёшь меня в команду?

А на кой хрен ты там нужен? Это единственное, что пришло мне на ум в ответ на такой идиотский вопрос. Нет, ну серьёзно, зачем я буду брать с собой в долгое и, скорее всего, трудное путешествие, того, кого на дух не переношу? Мне же в его присутствии каждую секунду будет некомфортно! Неужели этот придурок сам не понимает?

Придурок не понимал. Смотрел на меня с радостным нетерпением, словно ждал появления Деда Мороза, и чуть ли не потирал руки.

– Я подумаю, – наконец выдавила я, отводя глаза.

Улыбка сползла с лица Белёсого, бледная физиономия вытянулась.

– Даш… Дайка, да ты чего? Я не подведу! Мы же теперь в одной упряжке! Тем более, всё равно кто-то взрослый должен с тобой поехать!

– Дэн поедет, – я пожала плечами. – И, наверное, Ян. Они совершеннолетние.

– Совершеннолетние ещё не значит взрослые, – самодовольно возразил Белёсый. – Тебя должен сопровождать кто-то с богатым жизненным опытом и с головой на плечах.

Для меня это прозвучало совершенно неубедительно, и я лишь упрямо повторила:

– Я подумаю.

– В конце концов, – видимо, поняв, что пора пускать в ход тяжёлую артиллерию, насупился Белёсый, – Это я спас тебя и твоего голубоватого дружка из того подвала. Я нашёл твоих родителей. Не хочешь меня отблагодарить?

Я отвесила глубокий поклон, чуть не стукнув Белёсого головой в живот и заставив попятиться.

– Спасибо тебе, добрый человек! От меня и от голубоватого дружка!

– На здоровье, – с отвращением буркнул Белёсый. – Ну так чё? Работаем?

– Я подумаю, – ответила я и, насладившись выражением бессильной ярости на бледной роже, двинулась к лестнице. Сергей качнулся было ко мне, словно хотел остановить силой, но в последний момент отпрянул и лишь проводил злым взглядом.

Вообще-то я планировала сразу лечь спать, чтобы хорошо отдохнуть перед важным завтрашним днём, но после встречи с Белёсым планы пришлось изменить. И, вместо того чтобы вернуться в свою комнату, я снова зашагала вверх по лестнице, туда, где, в мансарде, как истинно творческий человек, поселился мой недавний попутчик и товарищ по несчастью Бранко.

Дверь открылась сразу, едва я робко постучала по ней костяшками пальцев. Будить приятеля не хотелось, но и ждать до завтра терпения не было. К счастью, Бранко не спал и даже не удивился моему позднему визиту.

– Привет, бэби, – чуть устало сказал он и посторонился, пропуская меня в комнату. – Поговорить хочешь?

– Откуда ты знаешь? – я огляделась в поисках чего-нибудь, на что можно присесть, но в просторной мансарде не обнаружилось ничего, кроме хлипкой раскладушки, вешалки и нескольких коробок с беспорядочно торчащими из них вещами.

– А я тебя давно жду, – Бранко отошёл к широкому окну, почти заменяющему одну из стен, – Но ты, видимо, очень занята, бэби.

Я растерялась. Тон Бранко был сухим и печальным, стоял он, повернувшись ко мне спиной, а обращался к лунному пейзажу за окном. Я попробовала прокрутить в голове события последних недель и понять, чем могла обидеть друга, но ничего подобного в памяти не нашлось. Разве что…

– Бранко, ты обижаешься на то, что мы в машине тебя не сразу освободили? Но там же такой кипиш был, всё из головы…

– О, боже, да при чём здесь это?! – почти простонал Бранко и всё-таки повернулся ко мне лицом. – Глупая!

– А что? – теперь я совсем не знала, что думать. – Что я сделала?

– Да ничего ты не сделала, в том и проблема! – Бранко сел на раскладушку и уставился на меня с мрачным интересом. – Ты вообще хоть раз за это время подумала, что будет дальше? Я уж не буду спрашивать, подумала ли ты обо мне, о том, что должен делать я, оставшись в чужой стране без документов и денег?