Лето придёт во сне. Запад

«Все» действительно оказались всеми. То есть всеми, кто сыграл какую-то роль в моей жизни. Сам Михаил Юрьевич – по старшинству – уселся в массивное кресло, стоявшее чуть поодаль от остальных, вплотную к холодному камину. Возле него, прислонившись плечом к каменной кладке, застыл Белёсый. Яринка и Ян умостились вдвоём на одном пуфике, тесно прижавшись друг к другу, и я мельком порадовалась их примирению. Дэн и Ига заняли оба конца одного из диванов; Ига вальяжно закинул ноги на журнальный столик, Дэн, наоборот, застыл с напряжённо выпрямленной спиной. Ближе всех к лестнице, а, значит, и ко мне, растерянно остановившейся на нижних ступеньках, я увидела Бранко. Именно он и нарушил молчание первым.

– Доброе утро, бэби. Присоединяйся, только тебя и ждём.

Я обвела молчаливую компанию настороженным взглядом. Все как один таращились на меня, словно я явилась к ним голая или внезапно отпустила бороду.

– Что? – спросила я: возможно, более резко, чем хотелось.

– Я думаю, они наслаждаются значимостью момента, – подал голос Михаил Юрьевич. – Сегодня важный день не только для многих из нас, но, возможно, и для всего государства.

Ещё не легче! Я заметила, как Бранко едва заметно усмехнулся уголком рта, и мысленно поддержала эту усмешку. Зато остальные смотрели очень серьёзно, даже торжественно.

– Садись, – кивнул мне Михаил Юрьевич. – Разговор будет недолгим: большую часть насущных проблем мы успели обсудить, пока ждали, когда ты проснёшься.

– А почему не разбудили? – меня неожиданно ощутимо царапнула ревность. Оказывается, в сложившейся ситуации можно что-то решать и без моего участия? Надо же, а ведь, кажется, незаметно для себя я прониклась вчерашними словами Белёсого и решила, будто являюсь значимой фигурой на сегодняшней шахматной доске событий.

– Пожалели, – ответил за Михаила Юрьевича Белёсый. – У нас впереди трудный путь, успеешь ещё не выспаться.

О как – у нас? Похоже, бывший охранник уже решил, что дело в шляпе и он отправляется со мной, зарабатывать себе репутацию у грядущей новой власти? Что ж, придётся его разочаровать.

Я прошла через гостиную и, немного поколебавшись, села рядом с Бранко, на подлокотник его кресла. Посмотрела на Михаила Юрьевича и, чтобы покончить уже с томительной неизвестностью, которая и так длилась слишком долго, сразу спросила:

– Когда мы едем?

– Через пару дней, – он тоже не стал тянуть. – Вот-вот должны подвезти новые документы для тех, у кого их ещё нет. Пока можете собирать вещи, но предупреждаю: ничего лишнего! Всё необходимое я выдам перед самым отъездом.

– Поедем на машине? – спросила я, вспомнив наше с Бранко путешествие из Новоруссийска в Москву.

– Нет, – Михаил Юрьевич улыбнулся, словно я сказала что-то смешное. – Ехать на такое расстояние, да ещё всемером, на машине было бы проблематично.

Я открыла рот, чтобы спросить, на чём же мы тогда двинемся в путь, но застыла, обводя присутствующих растерянным взглядом. Всемером? Михаил Юрьевич сказал – всемером? Но… Я, Дэн, Ига, Яринка, Ян… Бранко? Бранко едет с нами даже без моей об этом просьбы? Такому повороту можно, конечно, только порадоваться, но кто тогда седьмой?

Белёсый перехватил мой растерянный взгляд и усмехнулся так высокомерно, что вопрос отпал сам собой. Как говорили мы с Яринкой в приютском прошлом, сожри меня Агафья!

Я гневно повернулась к Михаилу Юрьевичу.

– Почему вы без меня решили, кто поедет?!

– А с чего ты взяла, что может быть иначе? – задал он встречный вопрос таким холодным тоном, что мой запал моментально угас, обернувшись ещё большей растерянностью.

– Но… это же я должна решать… это моя миссия! – ничего глупее я сказать не могла, но, увы, осознала это уже позже – а сейчас меня спасло от осмеяния только то, что вокруг были в основном близкие мне люди.

Михаил Юрьевич испустил долгий терпеливый вздох.

– Какая твоя миссия? Опять книжек начиталась? Помнится, были до Христианской революции популярны такие истории для подростков, про то, как юная и прекрасная героиня внезапно становится вдохновительницей целого народа и ведёт его за собой на бой с угнетателями. Даже кино снимали по этим книжкам, людям нравилось. Но мы не в кино и не в книге, Даша. Мы в реальной жизни, а здесь ты всего лишь глупая девочка, ещё не способная самостоятельно принимать какие-либо важные решения!

Я почувствовала, как полыхают уши, и уставилась в пол у себя под ногами, всей душой желая провалиться сквозь него. Лучше бы я сегодня вообще не просыпалась…

– Значит, так, юная барышня, – видимо Михаилу Юрьевичу моё молчание показалось упрямым, и он решил расставить точки на i. – Давай сразу всё проясним. Ты отправляешься к своим родителям на наши средства, нашими стараниями, а значит, и на наших условиях. Или не отправляешься вовсе: незаменимых людей не существует. Да, нам удобнее послать тебя, потому что ты была одной из беглецов и у тебя больше шансов найти с ними общий язык. Но, если понадобится, мы сделаем это и без твоей помощи. Это понятно?

Вопрос был задан таким тоном, что стало ясно: промолчать нельзя.