Лето придёт во сне. Запад

– Понятно, – тихо отозвалась я, всё ещё не смея поднять глаза и увидеть сочувствующие взгляды друзей. Лучше бы они смеялись надо мной, чем жалели: и то не было бы так стыдно…

– Отлично, – голос Михаила Юрьевича стал почти прежним, спокойным и доброжелательным. – Пойми, я и так пошёл на уступки. Изначально не планировалось, что компания будет такой многочисленной, но вы тянетесь друг за другом, как вагончики за паровозом. Куда один, туда и все. Даже наш новый сербский друг не захотел отрываться от коллектива. И, честно говоря, мне это нравится.

Вагончики, значит? Что ж, зато теперь можно не спрашивать о чём тут шёл разговор до моего появления. Кто хочет отправиться с Дайкой? Дэн? Разумеется. Ярина? Само собой. Ян, ты Ярину одну не отпустишь? Ладно, едешь тоже. Ига, хочешь с Яном? Ну хорошо. Бранко, и ты туда же? Чёрт с вами, одним больше, одним меньше!

Картина получилась очень милой: неудивительно, что она понравилась Михаилу Юрьевичу. Не вписывался в неё только Белёсый. Он точно не был одним из вагончиков.

И, словно поняв, что я думаю о нём, бывший охранник вдруг заговорил тихим и сожалеющим голосом.

– Я ведь пытался вчера поговорить с Дайникой. Как-то наладить отношения, дать ей возможность свыкнуться с мыслью, что отныне мы делаем одно дело, но она же ни в какую! Сказала, что сама решит, кого брать с собой, а кого нет. Юношеский максимализм, чего уж там…

Я забыла про только что снедавший меня стыд и уставилась на Белёсого не веря своим ушам. Что-о? Он встретил мой взгляд, бесцветные глаза откровенно смеялись, и я задохнулась от ярости, невольно сжав кулаки. Ах ты ж бледная морда, вот, значит, как! Выходит, вчера он уже знал, что отправляется в Сибирь, но на всякий случай хотел заручиться моей лояльностью. Внушил, будто я имею значимость, могу что-то решать, как-то влиять на предстоящее путешествие, и в итоге выставил меня посмешищем!

– Я… он… я не говорила! Он сам… – на ум никак не шли подходящие слова, и я беспомощно хлопала губами, тыча в Белёсого пальцем, словно он был призраком, внезапно соткавшимся из воздуха посреди гостиной.

– Ну, хватит, – устало прервал меня Михаил Юрьевич. – Пора взрослеть, Даша. Я прекрасно помню, почему ты не терпишь Сергея, и не осуждаю тебя за это, но сейчас не время сводить старые счёты. Ты должна научиться ставить общие интересы над своими, если хочешь, чтобы наше сотрудничество было успешным и взаимовыгодным. За время, прошедшее с вашего не слишком удачного знакомства, Сергей сумел зарекомендовать себя с лучшей стороны, и у меня есть все основания полагать, что он не подведёт и сейчас.

Я обвела гостиную взглядом в поисках поддержки, но отражение своего негодования увидела только на лице Яринки: остальные старались не встречаться со мной глазами, словно им всё ещё было стыдно за мой недавний гонор.

Ну ладно же! Видимо придётся последовать вчерашнему совету Бранко – делать лишь то, что служит моей цели, наплевав на остальное. И если для того чтобы снова увидеть маму и папу, мне придётся какое-то время терпеть присутствие Белёсого – так тому и быть. Потерплю. Но ровно до того момента, как подвернётся возможность от него избавиться. А я в свою очередь сделаю всё возможное, чтобы такая возможность подвернулась как можно быстрее.

Документы прибыли через день, вместе с билетами на поезд Москва-Красноярск, отправляющийся следующим утром. Самой большой загадкой во всём этом для меня оказалась фотография в паспорте. Когда я с трепетом взяла в руки первую в моей жизни бумажку, без которой ты какашка, и открыла хрустящие от новизны корочки, первым, что увидела, было моё собственное лицо, серьёзно глядящее с цветного фото. Лицо с уродливым родимым пятном на правой щеке, с косой чёлкой, падающей на правую же бровь. Лицо, сфотографированное уже после того, как Бранко остриг мою опалённую русую гриву. Но закавыка-то в том, что никто меня не фотографировал! Тем более так: на белом фоне, глядящей прямо в объектив, одетой во что-то похожее на строгую чёрную блузу. Конечно, я захотела спросить об этом у Михаила Юрьевича, из рук которого и получила этот, загадочного происхождения документ, но заставила себя прикусить язык. Я вообще старалась лишний раз не встречаться с нашим лидером после последнего разговора – не могла забыть, как резко он указал мне моё место и какой дурой я себя выставила, пытаясь диктовать ему свои условия. Сейчас тоже испугалась показаться глупой дикаркой: ведь может быть, что такие вот непонятно откуда берущиеся фотографии – самое обычное дело? Компьютерная графика, скрытые камеры, да что угодно! И я промолчала.

Вот только хватило моего молчания ненадолго, ровно до того момента, когда, вдоволь налюбовавшись загадочной фотографией, я опустила глаза ниже, на напечатанное под ней имя.

Дикая Дарья Сергеевна.

– Что за хе…

Меня перебил удивлённый и рассерженный Яринкин возглас:

– Ярина Бурхаева?!

Я оглянулась. Мои друзья тоже только что получили липовые паспорта и сейчас изучали их вместе со мной.