Лето прошло

Толстые родители, несмотря на ободранные стены и тесноту, держались надменно. По коридору бродили породистые курносые коты.

Второе занятие – в богатой квартире в кирпичном доме на охраняемой территории. Сумрачная смуглая женщина, открывающая дверь со скупой улыбкой, уходящая курить куда-то в далекую комнату. Вежливая, серьезная, печальная второклассница, старательные ручки, локотки, заунывный «Сурок». Просачивался тоскливый дым. Была здесь еще девочка-подросток с отстраненным «Здравствуйте» и настороженным взглядом, обращенным к матери. Был ли в этом доме мужчина?

Однажды смуглая женщина спросила: «Вот вы много лет преподаете. А что для вас сейчас музыка? Вы ее еще чувствуете? Или это просто ремесло?»

Ответила что-то дежурное, но показалось, что от нее ждут разговора – не о музыке даже, а о чем-то, чего нет и никогда не будет.

Сегодня, проходя через огромную гостиную с лакированной темной мебелью, увидела на столе книгу. «Опасные связи». Автора не разглядела. Это было что-то важное, что обязательно надо знать всем культурным людям. Вот бы спросить, кто написал, о чем это. Посидеть бы, поговорить, поплакать. Бедные мы, бедные.

На улице включила мобильный. Володя звонил! Скорей, скорей откликнуться! И сразу – счастье. Насмешливый, грубый голос, но говорил-то – что? Что, мол, зря она так завелась утром. Что пошел, пошел он на эту математику. Он и не думал не идти. И невероятное: «Ну, давай, что ли, сегодня в кино сходим? На „Чужую планету“? Ну, это вроде сказка такая».

Родной, любимый, свой – навсегда! Культпоход совсем некстати. Дома стирка, холодильник почти пустой, живот поджимает от голода. Раньше втроем ходили в кино в каникулы. Первым отстранился Толя. Потом Володя. А она и не напоминала, и не настаивала. От усталости даже в выходные хочется одного – плюхнуться перед телевизором и смотреть все подряд. Но на порыв сына – засуетилась обрадованно, будто спеша угодить высокому начальнику. Вот молодец – и фильм, видно, подходящий, добрый выбрал. И что вот так – не в каникулы пригласил! Значит, помнит, помнил и в каникулы, скучал по семейному кино, но из подросткового упрямства – хорохорился, не выдавал себя. Решила: про репетитора сегодня не расспрашивать, чтобы не спугнуть радость.

Сеанс в полчетвертого. Домой заскочить не успеет. Позвонила Толе, напомнила об остатках борща и пельменях в замораживателе. Сказала про кино. Могла бы и не говорить. Потому что ему все равно.

До торгового центра с кинотеатром внутри добираться неудобно. От метро еще ехать и ехать. Зачем надо было тащить ее в такую даль? Хоть бы спросил, подходит ли ей это время. Эгоист!

Метро, маршрутка. Ужасно хотелось есть. Перед торговым центром взяла в ларьке печеную картофелину с грибной начинкой, жадно съела, запив минеральной водой.

Внутри свет, стекло, довольные люди. Чего веселятся? Покупают, покупают, как будто в этом счастье.

У металлоискателя перед входом в кинотеатр стояла противная надменная блондинка в бежевом платье, рядом девочка в розовой футболке.

У касс кинотеатра – Володя. В безобразных джинсах – широченных, спущенных с бедер. Про них-то она из-за математики забыла! Это вчерашняя ссора. Джинсы подержанные, купленные Володей у какого-то мальчишки на собственные деньги. Заработал, кидая рекламные листовки в почтовые ящики. Вчера она ему ясно сказала, чтобы отнес туда, где взял. Не послушается – она их сожжет, изрежет! Так ведь он в них на математику ходил! И наушники. Их она ему подарила, чтобы английский учил. А он ее обманул. И слушает теперь – пакость, звериное рычание негров, хватающих себя за… ширинку.

Хватило сил только на то, чтобы окаменеть и говорить сквозь зубы, хотя хотелось заорать, толкнуть, дернуть за безразмерную штанину.

Какие дорогие билеты! Володя смущенно сбоку: «Я ж тебе говорил! Это три дэ». Три дэ? Ах да, трехмерное изображение. Ничего он ей не говорил! Не предупредил. Заманил, хитро раскрутил на лишние траты, предвидя, что не такая уж она темная и может отказаться, зная, что билеты на три дэ гораздо дороже обычных. Промолчала в наказание, но в очереди у входа в кинозал не выдержала: «Ты можешь хоть сейчас снять свои дурацкие наушники? И не забудь выключить мобильный!» И не думал послушаться, нахал! Внутри все послушно берут темные очки и салфетки у девушки с лотка. А ей не сразу понятно – зачем. Нелепо, неловко. Володе: «Ты что, не слышишь, сними наушники немедленно!» Вцепилась ему в рукав. Он высвободился, побежал наверх. Взяла две пары очков, салфетки.

Володя ждал ее на лестнице. Ну конечно, билеты и очки – у нее. Не глядя, обогнала, прошла к своему месту, села, предвидя пытку.

Лариса справа, Ксюша слева. Попкорн. Счастье. На экране реклама.