Лето сумрачных бабочек

– Мне намного лучше, – ответила мама. – По правде говоря, я не очень-то помню, что случилось, всё как в тумане. Я знаю, что закончила маки и как раз собиралась начать складывать поле… а следующее, что я помню, как очнулась здесь, подключённая ко всем этим аппаратам.

– Ты серьёзно? – спросила я. – Ты хочешь сказать, что не помнишь ничего больше?

– В данный момент – нет, но врач сказал, что я могу ещё вспомнить.

Я села на пол возле её кресла и положила голову ей на колени, пока она болтала со Стеллой. Я надеялась, что её воспоминания о случившемся навсегда останутся такими размытыми. Я хотела, чтобы она не вспомнила ни единого слова из того, что я наговорила ей. Коробка снова стояла под маминой кроватью, и я никогда больше не собиралась упоминать о ней. Я отчаянно хотела узнать что-нибудь про своего отца, особенно после того, что Стелла сказала в машине, но я не собиралась спрашивать маму, когда она была настолько больна. Роза-Мэй права. Некоторые тайны лучше оставить в покое.

Мы пробыли в больнице всего ничего, когда в палату вошла медсестра и попросила нас уйти. Я была уверена, что маму отпустят домой вместе с нами, но врачи сказали, что хотят проследить за её состоянием ещё одну ночь, просто на всякий случай.

Я ещё раз обняла маму и выбежала из палаты. Я по-прежнему чувствовала себя ужасно виноватой, что бы ни говорила Стелла.

Мы вернулись на следующее утро, однако для того, чтобы всё утрясти, понадобилась целая вечность. Я уже начала гадать, собираются ли они вообще отпускать маму. Ей снова измерили давление, потом выдали всякие предписания и рецепты, и ещё понадобилось подписать кучу бланков.

– Ей нужно очень много отдыхать, – сказал врач, пока мама была в другом помещении с медсестрой. – Я хотел бы снова увидеть её в начале следующей недели, но при любых головных болях ей следует немедленно обратиться к нам.

– Не волнуйтесь, – ответила я, – я за ней присмотрю. Я буду покупать продукты, готовить еду и прибираться дома. Ей даже пальцем не придётся пошевелить.

– Я уверен, что ты будешь очень стараться, – согласился он, – но ты ещё слишком юна, чтобы заботиться о своей маме. У вас есть ещё какие-нибудь родственники, которые могли бы помочь?.. – Он сделал паузу и посмотрел на Стеллу поверх моей головы.

– Я буду заходить каждый день, – поспешно сказала она, – чтобы присмотреть за Трейси и Бекки. Я ничуть не хуже родственницы, правда, Бекки?

Я сместилась к двери, кивая.

– Пойду поищу маму, – сказала я, желая поскорее убраться отсюда. Я не хотела, чтобы врач думал, будто мы не можем справиться.

Доктор наклонился поближе к Стелле.

– Я также предложил Трейси сходить к психотерапевту за консультацией и, возможно, какими-нибудь препаратами от депрессии, – тихо произнёс он, однако я услышала. – Она очень угнетена, и я считаю, что ей полезно было бы с кем-нибудь поговорить.

Меня окатила волна раздражения. Может быть, маме и нужно было поговорить с кем-нибудь, но со мной, а не с психотерапевтом. Я была благодарна Стелле за то, что она рассказала мне о моём отце, но теперь у меня возникло ещё больше вопросов. Если он был таким славным, добрым человеком, почему он покинул нас? И почему маме так трудно о нём говорить? Я не могла спросить её после того, что случилось. Я только хотела, чтобы она сама сумела рассказать мне.

В следующие несколько дней я почти не выходила из дома. Я максимум доходила до магазинчика Джексонов, чтобы купить молока и другие нужные нам мелочи. Миссис Джексон слышала, что мама побывала в больнице, и стала снабжать нас выпечкой. В первый же день, когда я заглянула к ним, она сделала для нас булочки с домашним вареньем, а потом преподнесла вкусный яблочный пирог, только что из духовки.

– Я всё равно много пеку, чтобы отпраздновать крестины, так что несколькими булочками больше, несколькими меньше – никакой разницы.

Мы сидели на кухне позади магазинчика. Кухня была маленькой и жаркой, в ней витал запах печёных яблок. Подоконник был заставлен ящиками с растущими в них помидорами, и, кроме того, на нём поместились ещё пять банок земляничного варенья, крышки которых были накрыты симпатичными салфетками в красно-белую клетку.

– Мы слышали, как приехала «Скорая помощь», – продолжила миссис Джексон, наклоняясь, чтобы проверить пирог. Когда она открыла дверцу духовки, меня окатило резкой волной жара и мои глаза начали слезиться. Миссис Джексон встревоженно посмотрела на меня. – Для тебя, наверное, было ужасным шоком, Бекки, видеть свою маму в таком состоянии. Ты уверена, что с тобой всё хорошо? Я знаю, как это бывает тяжело – например, когда мой старик болеет.

– Всё хорошо, – ответила я. – Правда. Мама рада вернуться домой, а Стелла помогает нам с делами.

Мама вначале действительно была рада вернуться домой. В первый вечер она приложила усилия к тому, чтобы не лечь в постель прямо сейчас, и мы славно поужинали вместе. Она даже пообещала прийти на крестины Альберта, когда миссис Джексон занесла нам булочки. Но на следующее утро настроение у мамы снова упало, и вытащить её из постели оказалось тяжело.