Лето в большом городе

Никогда не ободрял словом, не говорил, что я талантлива, даже комплиментом не удостоил ни разу, ей Богу. Может, я и смогла бы прожить всю жизнь незаметно, если бы не другие учившиеся в Новой школе.

Наверняка ведь, и Райан, и Капоте, и Лил, даже Рейнбоу в своём становлении были восхваляемы и поощряемы, им рукоплескали. Я не то чтобы хочу на них походить, но мне не помешала бы вера собственного отца в то, что во мне что-то есть.

Промокнув глаза туалетной бумагой, напоминаю себе, что мне нужно вернуться туда и сесть рядом с ними. Мне нужно выработать стратегию, и поскорее, для объяснения своего трагического поведения. Есть только один вариант: придётся прикинуться, будто моей выходки и вовсе не было. Саманта поступила бы именно так. Поднимаю голову и гордо выхожу.

За столом уже появились Мисси и Доррит, как и бутылка "Кьянти", заключённая в в плетеную соломенную корзинку. Вино, пить которое в Нью-Йорке я постеснялась бы. И я с пронзительной болью осознаю, какая всё это посредственность.

Мой отец, средних лет вдовец, небрежно одевающийся и в своём преодолении кризиса среднего возраста увлекшийся своего рода отчаявшейся женщиной моложе себя, которая на фоне простеньких декораций Каслбери, вероятно, кажется интересной, необычной и восхитительной.

И две мои сестры, панк и ботаник. Это как какой-то паршивый ситком. Если они такие обычные, значит ли, что и я такая? Смогу ли я когда-нибудь оторваться от своего прошлого? Жаль, что я не могу взять и переключиться на другой канал.

— Кэрри! — кричит Мисси. — Ты в порядке?

— Я?— наигранно ответила я. — Конечно.— Я встала рядом с Венди. — Мой отец сказал, что ты помогала ему искать его Харлей. Я думаю это так интересно, что ты любишь мотоциклы.

— Мой отец — мотострелок, — отвечает она с явным облегчением от того, что мне удалось взять себя в руки.

Поворачиваюсь к Доррит.

— Ты слышала, Доррит? У Венди отец — мотострелок. Тебе надо быть осторожнее...

— Кэрри. — Отец тут же принял смущённый вид. — Не нужно нам при всех доставать грязное бельё.

—Да, но нам нужно его выстирать.

Моя лёгкая шутка ни до кого не доходит. Поднимаю свой винный бокал и вздыхаю. Я собиралась вернуться в Нью-Йорк в понедельник, но мне ни за что не выдержать здесь столько времени. Завтра же, первым поездом уберусь отсюда.

Глава 24

— Я же люблю тебя, Кэрри. Только из-за того, что я с Венди...

— Знаю, папа. Венди мне нравится. Я уезжаю только потому, что нужно эту пьесу написать. Если сумею довести до конца, её поставят.

— Где? — спрашивает отец. Он теребит руль машины, занятый перестройкой по полосам нашего маленького шоссе. Я уверена, что ему на самом деле всё равно, но всё же, пытаюсь объяснить.

— В космосе. Они так его называют — "космос". На самом деле это что-то вроде чердака в квартире одного парня. Раньше там репетировала группа.

По его взгляду в зеркало заднего вида понимаю, что он уже не слушает.

— Восхищаюсь твоим упорством, — говорит он. — Ты не сдаёшься. Это хорошо.

Теперь уже я не слушаю. "Упорство" — не то слово, которое я надеялась услышать. Можно подумать, я по скале карабкаюсь. Я безнадёжно погружаюсь в сиденье. Ну почему он не может сказать что—то в духе фразы

— Ты очень талантлива, Кэрри, конечно же, ты добьёшься успеха.

Неужели всю оставшуюся жизнь я проведу в попытках получить от него какое-то одобрение, которого он и не намерен высказывать?

— Я хотел заранее рассказать тебе о Венди, — говорит он, сворачивая в проезд, ведущий к вокзалу.

Сейчас у меня возможность рассказать ему о своих трудностях в Нью-Йорке, а он всё уводит тему разговора на Венди.

— Почему же не рассказал? — спрашиваю я без всякой надежды.

— Не был уверен в её чувствах.

— А теперь уверен?

Он останавливается в зоне парковки и глушит мотор. С величайшей серьёзностью говорит, — Она любит меня, Кэрри.

С моих губ слетает циничное "пфa".

— Я серьёзно. Она действительно любит меня.

—Все любят тебя, папа.

— Я знаю что говорю. — Он нервно подёргивает краешком глаза.

— О, папа. — Я глажу его руку, пытаясь понять. Должно быть, последние годы были для него ужасны.

С другой стороны, они были ужасны и для меня. И для Мисси. И для Доррит.

— Я рада за тебя, папа, правда, — говорю я, хотя мысль о том, что у отца серьёзные отношения с другой женщиной, бросает меня в дрожь. Что если он на ней женится?

— Она замечательный человек. Она... — Он колеблется. — Она напоминает мне маму.

Это уже последняя капля в столь мерзкое воскресеньице.

— Нет в ней ничего похожего на маму, — спокойно говорю я, начиная злиться.

— Есть. Похожа на маму в её молодые годы. Ты не можешь помнить, потому что была маленькой.

—Пап, — Я многозначительно замолчала, надеясь, что он наконец-то поймет ошибочность своих рассуждений. — Венди любит мотоциклы.

— Ваша мама тоже очень любила приключения, когда была молодой. Пока у нее не появились вы, девочки

— Еще одна причина, по которой я никогда не выйду замуж, — говорю я, выходя из машины.

— Ох, Кэрри, — он вздыхает. — Я чувствую себя виноватым перед тобой. Я боюсь, что ты никогда не найдешь истинную любовь.