Лето в большом городе

Я стараюсь не обращать внимания, но мое лицо пылает от жара и мой голос трещит. Я умираю здесь. В задней части комнаты люди танцуют. Я перехожу к бормотанию, ропоту, к запоздалой мысли.

Это когда— нибудь закончиться?

Чудом оно завершается. Бернард вскакивает на ноги, хлопая. Миранда и Саманта кричат свое одобрение. Но вот и все. Даже Бобби не обращает внимание. Он у бара, раболепствует перед Тенси.

И это все? Я думаю дико. Все кончено? Что это было? Что только что произошло?

Я думала, что будут слова одобрения.

Думала, что будут аплодисменты.

Я что, сделала всю эту работу ни за что?

Правда начинает рассветать во мне, хотя — рассвет— не самое точное слово. — Рассвет— подразумевает что— то приятное. Надежду. Лучший день.

Новое начало.

Это не начало.

Это конец.Позор.Смущение.

Я отстой.

Капоте, мой отец и все остальные были правы: у меня нет таланта.

Я преследовала мечту, которая созрела в моей голове. А теперь все кончено.

Меня трясет. Что же мне делать?

Я оглядываю комнату, представляя людей, превращающихся в листья, красные, а затем коричневые, а затем рассыпающихся на куски на землю. Как я могу. . . Что я могу. . . ?

— Я думю, что это было действительно хорошо.— Бернард движется ко мне, с улыбкой, как у чертика из табакерки. — Довольно освежающе.—

— Это было здорово— , говорит Миранда, обнимая меня. — Я не знаю, как ты стояла перед всеми этими людьми. Я бы была напугана— .

Я смотрю на Саманту, которая кивает. — Это было весело, Воробушек— .

Это одна из тех ситуаций, когда никто не может вам помочь.

Ваша потребность настолько велика, это как черная дыра, которая сосет жизнь из всех окружающих. Я спотыкаюсь вперед, слепну.

— Давай выпьем— , говорит Бернард, взяв меня за руку.

— Да, давайте выпьем— , соглашается Саманта. Это уже слишком.

Даже Саманта, которая мой больший болельщик, знает, что моя пьеса ужасна.

Я, как заразный больной. Никто не хочет быть рядом со мной.

Бернард спешит к бару, как будто распространяя вирус, оставляя меня рядом с Тенси, и с другими людьми, которые беседуют с Капоте.

Я неловко улыбаюсь.

— Хорошо— , говорит Teensie, с драматическим вздохом.

— Ты, должно быть, поработала над ней— , говорит Капоте. — С класса. Я думаю, что это было лучше, чем то, что ты читала в классе — .

— Я должна была полностью переписать ее. В течении трех дней— . И вдруг, я понимаю, Капоте был прав.

О том, что он сказал не вечере Джесси.

Бобби это шутка. И чтение в его месте, не было правильным выбором для того, чтобы мои работы заметили.

Почему я не послушала?

Лето подходит к концу и единственное, что мне удалось добиться, это сделать из себя полную и абсолютную дуру.

Кровь отливает от моего лица

Капоте должен понимать мои страдания, потому что он похлопывает меня по плечу и говорит: — Хорошо рисковать, помнишь?—

И как только он ушелд, Тенси движется на меня для убийства. — Я думаю, что это было забавно. Очень, очень забавно, — мурлычет она. — Но посмотри на себя, дорогая. Ты вся растрепана.

Ты выглядишь исчерпанной.

И ты слишком худая. Я уверена, что твои родители должны быть очень обеспокоены о тебе — .

Она делает паузу, и с блестящей улыбкой спрашивает: — Тебе не кажется, что пора идти домой?

Глава 36

Я пытаюсь напиться и мне не удается.

Я сплошной провал. Я даже не могу выиграть в состоянии опьянении.

— Кэрри— , Бернард предупреждает.

— Что?— Я спрашиваю, поднимая украденную бутылку шампанского к губам.

Я стащила ее с вечеринки в сумке плотника. Я знала, что сумка пригодиться когда— нибудь.

— Вы можешь навредить себе.— Бернард забирает бутылку от меня. — Такси может остановиться, и ты можешь выбить себе зубы— .

Я тяну бутылку обратно, цепляясь за нее прочно. — Это мой день рождения.—

— Я знаю— .

— Ты не собираешься сказать с днем рождения?—

— Я говорил. Несколько раз. Наверное ты меня не слышала.—

— Ты мне приготовил подарок?—

— Да. Теперь посмотрим, — говорит он становясь суровым. — Может быть, я должен завести тебя в твою квартиру. Нет оснований делать это сегодня вечером — .

— Но я хочу мой подарок:— Я плачу. — И у меня день рождения. Это должно быть сделано в этот день, или это не в счет — .

— Технически, уже больше не твой день рождения. Уже больше двух — .

— Технически мой день рождения начался вчера после двух часов. Так что считается.—

— Все будет хорошо, малыш.— Он гладит мою ногу.

— Тебе не понравилась, да?— Я делаю еще один глоток и смотрю в открытое окно, чувствуя вонючий свист летнего воздуха по моему лицу.

— Понравилось что?— он спрашивает.

Боже. Что он думает, я говорю? Является ли он действительно таким тупым?

Может он всегда был таким тупым, а я просто не замечала раньше? — Моя пьеса. Ты сказал, что тебе понравилось, но это не так— .

— Ты сказала, что переписала ее.—

— Только потому, что мне пришлось. Если бы Миранда— —

— Хватит, детка — , говорит он, успокаивающе . — Такие вещи случаются . —

— Со мной. Только со мной. Не с тобой или с кем— то еще— .

Кажется, Бернарду надоел мой спектакль. Он складывает руки .

Его жест пугает меня. Я не могу потерять его тоже. Не сегодня. — Пожалуйста— , говорю я. — Давай не будем ругаться. —