Лето в Эклипс-Бэй

Салливан усмехнулся. — Помнишь, сколько денег он заработал, поставив перед домом прилавок с лимонадом несколько месяцев назад, когда ты привез его в Феникс? Это у него от природы.

Ник посмотрел на сына, играющего с Уинстоном и почувствовал прилив гордости. — Увидим.

— Конечно, увидим. Кстати, не говори мне, что я не оказываю тебе услуги, увозя отсюда малыша Карсона на некоторое время. Я подумал, что ты будешь признателен мне за то, что я предоставляю тебе возможность поухаживать за женщиной.

— Поухаживать. — Ник споткнулся о камень. С трудом удержал равновесие и сердито взгляну на Салливана. — О чем, черт возьми, ты толкуешь?

— Думаю, я обязан тебе хотя бы этим, — спокойно продолжил Салливан, — после того, как пытался вынудить тебя взять на себя управление «Харт Инвестментс». И, должен сказать, ты сделал славный выбор. Мне очень нравится Октавия.

— Проклятие, кто сказал хоть слово о том, что я ухаживаю за Октавией Брайтуэлл?

— Мне нравится, что я так выручил тебя. Похоже, я становлюсь чертовски сентиментальным на закате своей жизни.

— На закате, черта с два. Ты не становишься сентиментальным, ты просто до сих пор пытаешься все держать под своим контролем, как делал всегда.

— Что я могу сказать? Это в крови.

Двумя часами позже они отправились в Портленд. Салливан подождал, пока они проедут мимо знака Вы покидаете Эклипс-Бэй, прежде чем взять сотовый и набрать номер Митчелла.

— Ну? — спросил Митчелл. — Ты поговорил с Ником?

Салливан посмотрел на Карсона, сидящего рядом с ним. Мальчик был погружен в чтение книги о собаках. — Нет нужды беспокоиться о, хмм, отношениях моего внука с мисс Брайтуэлл.

На другом конце трубки Митчелл громко фыркнул. — Рассказывай.

— Тебе придется поверить мне на слово в этом вопросе, Митч. Ну а пока, я кое-что разузнал об этой пропавшей картине. Ник считает, что это что-то личное. Он думает, что вором может оказаться тот, кто все еще не забыл о том, что произошло, когда Клаудия разрушила «Харт и Мэдисон».

— Но только мы с тобой обанкротились много лет назад. Насколько мне известно, мы были единственными, кого обокрали. С какой стати кому-то еще мстить за старые обиды?

— Не знаю. Предлагаю составить список всех, кого мы знали в то время, и кто мог иметь хоть какое-то отношение к Клаудии и к «Харт и Мэдисон».

— Тут нужно подумать.

— Знаю. Слушай. Ты составишь свой список, а я свой. Потом можем поговорить и сравнить записи. Может, что-нибудь и надумаем.

— Я посмотрю, что можно сделать. — Митч помешкал. — Ты уверен, что Ник с Октавией все уладят?

— Надеюсь на это.

Салливан положил трубку и посмотрел на Карсона. — Решил, какую собаку хочешь?

— Я хочу такую как Уинстон.

— С Уинстоном ты не промахнешься. — Салливан взъерошил мальчику волосы, а затем сунул руку в портфель. — Это напомнило мне кое о чем, я принес распечатку наших с тобой капиталовложений. Хочешь посмотреть, какой доход идет с продажи лимонада?

Карсон захлопнул книгу про собак. — Сколько получилось денег? — взволнованно спросил он.

— Ты хорошо заработал на тех десяти акциях «Фаст Той Инкорпорейтед».

— Я же говорил тебе, они делают классные игрушки.

— Верно, говорил. — Салливан положил акционерную ведомость на сиденье между ними. — Погляди на итог. Ты заработал триста долларов.

— О, вау. — Карсон схватил ведомость и тут же начал задавать вопросы о различных записях.

Салливан откинулся на спинку сиденья и занялся своим любимым хобби: обучением своего правнука тонкостям инвестиционных стратегий.

Жизнь хороша, подумал он. У него есть Карсон, и два часа назад Ханна сказала ему, что скоро он снова станет прадедушкой. И судя по той близости и радости, которые он замечал, когда бывал с Гейбом и Лилиан, он был почти уверен, что на днях появится еще одна хорошая новость.

Все, что ему нужно было сделать — это направить Ника и Октавию на путь истинный, и жизнь будет практически идеальной, черт возьми.

Глава 17

Жуткий зеленоватый свет лился из Комнаты Аризоны для Военных Советов. Октавия с большим интересом изучала свечение, пробивавшееся из-под края тяжелой стальной двери.

— Думаю, может, она размораживает кого-нибудь из этих замороженных космических пришельцев, которые, как она уверяет, институт пытался спрятать несколько месяцев назад? — спросила она.

— Когда дело касается Эй-Зед и ее теорий заговора, меня ничто не удивит. — Ник распахнул дверь и отступил, пропуская Октавию в комнату.

В любом нормальном доме, архитектор назвал бы подобное место, наверное, кабинетом. Но Аризона жила не в нормальном доме. Все окна ее хижины были надежно закрыты металлическими ставнями. Двери усилены стальными болтами. По слухам, в доме у Аризоны хранился шестимесячный запас провизии.