Лето в Эклипс-Бэй

Некоторое время они играли молча. Единственными звуками были щелчки и постукивания бьющихся друг о друга шаров и растущий шум, доносившийся из бара. Какой-то рокер пел песню в стиле «кантри-энд-вестерн» о хорошей женщине, которая пустилась во все тяжкие.

Ник закатил еще один шар в лузу. — Знаешь, ты не единственный парень в мире, которому изменяла жена. — Он не был уверен, почему сказал это. Просто это показалось ему правильным.

Джереми замер по другую сторону стола. — Амелия?

— И парень, который управлял самолетом.

— Господи Боже, я не знал.

— Об этом не многие знают. Мне этого не хотелось.

— Ну конечно. Поверь мне, я понимаю твои чувства насчет этого. — Джереми застыл на пару секунд. — Октавия сказала, что я должен спросить себя, лгали ли ты или Лаура мне о других вещах.

— Нашел ответы?

— Да. Лаура солгала мне несколько раз. О важном. Думаю, у нас были проблемы с общением. — Джереми потер мелом кончик своего кия. — Хотя вспомнить хоть один случай, когда бы ты мне солгал, я не смог.

Ник разглядывал стол. — Не обижайся, но мне Лаура вообще не слишком нравилась. Все время было такое ощущение, что она считает, что заключила мезальянс, выйдя за тебя.

— Без обид, но мне никогда не нравилась Амелия. Я думал, что она больше влюблена в «Харт Инвестментс», чем в тебя.

— Наверное, ты был прав. — Он ударил по шару и подождал, пока тот закатится в лузу. — Но она была хорошей матерью.

— Это многого стоит, — тихо ответил Джереми.

— Многого.

— У тебя хотя бы есть Карсон. Я обнаружил, что Лаура не хотела детей. По крайней мере, от меня.

— Благодаря Карсону все обрело смысл, — согласился Ник.

Шум толпы в соседней комнате усилился. Кто-то сделал музыку громче. Теперь звучала заунывная песня о парнях, которые пили дешевый виски и устраивали барные драки из-за хороших женщин, пустившихся во все тяжкие.

— Подумать только, а мы-то оба думали, что знаем, что делаем, когда дело касалось женщин. — Джереми потягивал пиво, следя за очередным ударом Ника. — Думаю, нам надо было многому научиться.

— Да.

Теперь атмосфера вокруг стола стала гораздо теплее. Напряжение ослабло. Может, это все пиво.

— И, — сказал Джереми, — кто, по-твоему, украл Апсолла?

— Тот, кто пытается подставить Октавию. Это личное. Я нюхом чую.

— Но это бессмысленно. Октавия никому в городе не сделала ничего плохого.

— Нет, зато ее двоюродная бабка сделала.

— Судя по старым историям, жертвами Клаудии Баннер были Харты и Мэдисоны. — Джереми поставил мост пальцами и занес кий для удара. — Думаешь, есть и другие?

— Мой дед использовал термин побочный вред.

Джереми стукнул по шару. — Знаешь, моей бабке было за двадцать, когда «Харт и Мэдисон» распалась. Она выросла в этом городе и знает всех. Каждую неделю она играет в бридж с тремя другими женщинами, которые тоже всю жизнь прожили здесь. Они могут помнить что-то полезное о старых добрых временах. Хочешь, я поговорю с ней? Посмотрю, не сможет ли она что-нибудь вытянуть из этой компашки по игре в бридж? Уверен, ей понравится изображать из себя Мата Хари.

— Я был бы очень признателен, — сказал Ник.

Музыка стала громче, шум толпы тоже. Другие игроки высыпали в заднюю комнату и заняли оставшиеся столы. Дым сигарет соседних игроков начал портить воздух.

— Уже поздно, — заметил Ник.

Джереми пожал плечами. — Еще партию?

— Почему нет?

Ник как раз доставал шары из луз для еще одного круга, когда из открытой двери, выходящей в бар, послышался знакомый голос.

— Черт меня побери, если это не тот СС, который считает себя королем Эклипс-Бэй. — Юджин глотал все буквы с, а их в предложении было множество, но значение его слов было совершенно недвусмысленным. — И ты только посмотри, Дуэйн? Он играет в пул со своим добрым другом Джереми. Разве это не мило?

Игроки за другими столами не смотрели на парочку в дверях. Все притворялись, что сосредоточены на игре. Но Ник знал, что толпа внимательно прислушивается к каждому слову. Напряжение вдруг стало таким густым, что из него впору было начать вырезать фигурки.

— Ты был прав, — тихо произнес Джереми. Он не потрудился повернуться к Юджину или Дуэйну. — Пора идти.

— Ты что здесь делаешь, а, Харт? — проревел Юджин. — Разве тебе не нужно быть со своей рыженькой подозреваемой? Все знают, что она вытрахала тебе все мозги, чтобы ты закрыл глаза на то, что это она украла картину.

Ник очень медленно отставил кий. С другой стороны стола Джереми сделал то же самое. На это раз оба посмотрели на закадычную парочку.

В темной комнате воцарилась тишина. Никто из других игроков и пальцем не пошевелил. Все ждали, чем все закончится.

Ник поглядел на Юджина. — По-моему, Юджин, ты все сказал.

Но было ясно, что Юджин слишком много выпил, чтобы думать о последствиях.

— Думаешь, что можешь меня запугать? — Юджин подошел ближе, прижав руки к бокам. — Ты и впрямь думаешь, что я собираюсь сносить такое от Харта?

— Он прав, Юджин, — тихо сказал Джереми. — Тебе ведь это не нужно.