Лето в Провансе

Я надеюсь написать что-то для дома, постоянное напоминание, на которое захочется все время поглядывать. Но пока что я не готова в этом сознаться, поэтому молча пожимаю плечами.

Ее глаза так полны жизни, так искрятся! И вся она, что называется, больше самой жизни. Вижу на ее пальце обручальное кольцо и не удивлена. Такая женщина без труда выбирает мужчину себе по вкусу. Ее муж – наверняка особенный человек.

– Нико сказал, что вы покажете мне ваши работы. Это возможно? Или мне лучше вас не тревожить? Знаю, Нико к этой минуте уже указал бы мне на дверь. Он терпеть не может, когда его отвлекают.

Она напоминает мне актрису Пенелопу Крус – всем, в том числе страстной, задыхающейся манерой говорить. Я потрясена, чувствую, мне надо собраться, чтобы не выглядеть дурочкой.

– Простите, Изабель! Это так неожиданно, я просто лишилась дара речи! Я с радостью покажу вам другие мои работы. Я чрезвычайно благодарна вам за интерес к ним! Знать, что мои картины красуются на стене настоящей галереи, – это такая честь!

Мне стыдно за свой лепет, напрасно я вообще раскрыла рот. Я молча веду Изабель к шкафу с картинами, сдвигаю первую дверь, выкатываю ящик с дюжиной своих полотен и наклоняю переднее, чтобы было видно стоящее за ним.

– Чудесно! Все это вы создали, пока находитесь здесь?

Я утвердительно киваю:

– Да. Прошу вас, не торопитесь. Я только сполосну руки.

Я оставляю ее перебирать картины. Проверяю в зеркале над раковиной, не забрызганы ли волосы и лицо краской. Надо еще закрыть крышкой палитру. На все вместе уходит несколько минут, я успеваю прийти в себя.

– Можно сфотографировать? – спрашивает она, указывая на одну из картин.

– Да, конечно.

Она щелкает подряд несколько картин. Я стараюсь не следить за каждым ее движением, но она относится к тем гламурным персонам, которые буквально завораживают вас своим безупречным обликом – так, что челюсть отваливается. Если бы я увидела ее фотографию в журнале, то не сомневалась бы, что это фотошоп. Живьем никто так не выглядит!

– Это именно то, на что я надеялась, спасибо. Я имею дело с крупным инвестором, ищущим нового художника. Он делает на этом деньги, поэтому мне нужно постоянно раскапывать новые таланты.

Не зная, что на это ответить, я глупо улыбаюсь.

– По его мнению, вы – хорошее вложение. Мы не должны на вас продешевить. Все мы стремимся к обоюдной пользе, вы согласны?

Я киваю. Мне не верится, что кто-то готов платить за мою ученическую мазню. Пока что я не художник, а скорее стажер.

– Вы составляете компанию Нико, когда он работает допоздна?

– Да, когда все спят, здесь очень тихо, для работы это хорошо.

Она наклоняет голову:

– Вы здесь давно, Ферн?

Понятия не имею, зачем она об этом спрашивает, и чувствую смущение.

– Семнадцать недель. Как бежит время!

– Со временем все меняется. Нико очень старался все это построить, но в первую очередь он художник. А вы? Что будет после того, как вы вернетесь домой?

Я была не права, решив, что она против моего пребывания здесь: ей просто любопытно.

– Я и дальше буду заниматься живописью, хотя моя семья будет сильно удивлена. Будет прекрасно снова воссоединиться. Сейчас мы все вдалеке друг от друга.

Не знаю, хочет ли она про это слушать.

Она озирается, теперь ее внимание приковала работа Нико. Она подходит к мольберту и отгибает край полотнища, скрывающего женщину у озера.

– Еще не готово! – восклицает она огорченно. – Ему надо сосредоточиться. Это его прошлое, оно будет его преследовать, пока он не допишет картину. Он никогда меня не слушает, сама не знаю, почему волнуюсь. – Она обращается не ко мне, а разговаривает вслух сама с собой. Я смотрю, как она разгуливает по комнате.

Помимо женщины у озера, у Нико подсыхают еще две работы.

– Хочу вот это! – восклицает она, любуясь чудесной картиной Нико – цветущим садом. Она снова поворачивается ко мне: – Что, если, вернувшись домой, вы больше не сможете рисовать? Что, если источник вашего вдохновения здесь?

Она ставит под сомнение мое упорство? Или все дело в Нико?

Ее вопросы застают меня врасплох. По ее мнению, меня вдохновляет Нико? Ей отвечает голос у меня за спиной, и я вижу, как тут же смягчается ее лицо.

– Ферн не нужны для вдохновения ни усадьба, ни Франция. Что ей необходимо, так это мастерская. – Нико скользит глазами по моему лицу и переводит взгляд на Изабель.

Собственная мастерская… У меня еще не было времени подумать о будущем моего нового увлечения. Сейчас меня больше тревожит другое: вдруг Изабель права?

* * *

Я тщательно одеваюсь к ужину, желая по неясной мне самой причине произвести благоприятное впечатление, ведь первое впечатление в дальнейшем нельзя побороть. Как бы это не было тщеславием. Изабель принадлежит к совсем другой лиге, и мы обе это знаем. Но она – деловая женщина, и я лелею пьянящее чувство, что нашлись люди в этом бизнесе, считающие, что мои работы будут хорошо продаваться. Для этого есть другое определение – признание.