Лето в Провансе

Так, с кем-то из моих она все-таки общалась.

– Все по-разному, каждый день не похож на предыдущий. Скучать некогда, это уж точно, – отвечаю я, не кривя душой.

– Живи спокойно, Ферн, наслаждайся свободой. Я бы на твоем месте так и делала.

Джорджия что-то от меня скрывает.

– В данный момент мне надо о чем-то тревожиться?

– Не надо. – Судя по тону, она не намерена ничего выбалтывать. Придется и мне сделать вид, что я ей верю.

– Тем лучше. Как дети?

Так я нарываюсь на двадцатиминутный монолог о том, как ей надоело день-деньской крутить баранку, таксист она, что ли? Стив из-за болезни не может сесть за руль, поэтому Джорджия на последнем издыхании. Я рада, что позвонила, ей нужно было выговориться, но спокойствия у меня не прибавилось ни на йоту.

Гости, проведшие у нас неделю, сегодня днем разлетаются по домам, и мне скоро бежать на утренние занятия. Пирс успешно ведет курс самоанализа, к нему ходит целая дюжина гостей, что даже удивительно.

Курс обычно занимает два полных дня и нацелен на полное осознание сил, слабостей, недостатков и мотиваций слушателя. По уверениям Пирса, он прокладывает «пусть к счастью». Слушатель учится отбрасывать то, что его тормозит, угрожает его способности мыслить шире. Все это очень интересно, заставляет думать.

Особенно хорошо работает, по его мнению, одно из упражнений второго дня курса. Он считает, что оно подходит для последнего утра, когда группа уже восприимчива и собранна.

Для массовости Пирс позвал на занятие меня и Йенна. Кроме всего прочего, ему важна наша реакция. Мы должны будем написать небольшой отчет о результате курса для участников.

– Теперь каждый берет с пюпитра листок и пишет в правом верхнем углу свое имя.

Все берут листки, всем любопытно, что будет дальше. Профессионально группа очень разношерстная, но разница в возрасте между участниками не превышает десяти лет, что довольно необычно. Возможно, это и есть причина слаженной работы на этой неделе. «Высокохудожественный контингент» (чье-то удачное выражение) засел с утра с Нико в студии.

– Хорошо, – громко говорит Пирс, перекрикивая разговоры в классе. – Теперь напишите посередине два слова, вот так. – Он свинчивает с фломастера колпачок, кладет собственный листок на пол, пишет в углу свое имя, а в середине рисует две тучки. В одну он вставляет слово «пылкость», во вторую – «альтруизм».

Он встает, мы собираемся вокруг него.

– Мне нужно от каждого из вас два слова: одно должно выражать вашу силу, второе – слабость. Эти слова должны максимально отражать вашу личность, суммировать ее. Да, я пылкий, не то что это плохо, но мне следует держать это мое свойство под контролем, чтобы не отпугивать других. Главная моя жизненная мотивация – альтруизм, такая у меня работа: если у меня не будет получаться помогать людям принимать самих себя, то придется закрывать лавочку.

Все смеются.

– Все хорошо? – Дружные кивки. – Разложите листки по всему полу. Бродя между ними, вы будете думать, какие слова хотите дописать на том или ином чужом листке, основываясь только на своем восприятии этого человека в эту неделю. Не спешите, у нас есть на это полчаса.

Забавное упражнение! О некоторых мне не приходится задумываться, о некоторых, наоборот, я ломаю голову: наверное, я провела в их обществе недостаточно времени. Это отличный способ концентрации внимания, хотя задачка не такая уж простая.

Я брожу между листками, удивляясь широкому диапазону характеристик. На свой листок я намеренно не смотрю. Ропот в гимнастическом зале стих, установилась тишина. Люди серьезно отнеслись к заданию. Мне вдруг становится не по себе.

Вижу, Йенн стоит на коленях, не понимаю, чем он занят: на то, чтобы написать слово и нарисовать облачко, требуется совсем мало времени. Я вдруг понимаю, что некоторые пишут целые послания. Тут в зале появляется Сеана.

– Прошу прощения, я пришла за Ферн. У нас лопнула труба, нужна лишняя пара рук. Боюсь, обед немного запоздает.

Виновато озираясь, я спешу на зов.

– Кошмар! – говорю я, догоняя Сеану.

– Бедная Марго стоит по щиколотку в воде. Электричество вырубили, но запорный кран не поддается. Надо вычерпать воду, пока она не полилась в гостиную. На счастье, испеченный хлеб уже остывает, обед не придется отменять.

Между комнатой и гостиной сооружена плотина из тряпок и старых полотенец.

– Хватайте швабру и помогайте Тейлору и Ди-Ди. Спасибо, Ферн.

Мы выстраиваемся втроем поперек широкой кухни и гоним воду в заднюю дверь.

– Жаль, здесь нет уклона в угол, – сетует Ди-Ди.

Она права. Несмотря на наши старания, часть воды течет обратно.

– Воду надо откачивать, – говорит Тейлор. – Вы продолжайте, я сейчас.

Если бы не серьезность ситуации, можно было бы посмеяться над нашими усилиями. Мы с Ди-Ди решаем работать парой, чтобы лучше отражать натиск прибывающей воды. Но, добравшись до задней двери, мы с сожалением видим, что наши старания почти ничего не дают.

Марго и Сеана снуют взад-вперед, переносят в гостиную все необходимое для обеда. Через несколько минут прибегает Тейлор с новыми помощниками и с водяным насосом.

– Молодец! – аплодирую ему я.