Лето волонтёра

Я выпускаю силовые лезвия из пальцев, как сделал бы танцор. И начинаю движение среди своих могучих врагов. Меня успевают задеть пару раз, удары болезненны, но я их пропускаю – пусть верят, что могут победить. Пробегаю сквозь атакующие порядки, в какой-то миг падаю и качусь среди панцеров-черепах. Встаю перед огром, даже не оглядываясь. Я знаю, что за мной истекают биогелем рассыпавшиеся кремниевые кубики.

Огр взмахивает руками – те удлиняются, кубики из тела перетекают в них, огр трансформируется на ходу. Я улавливаю силовые поля, исходящие из ладоней. Ого! Первый панцер на моей памяти, который способен так оперировать энергией.

Приседаю, ухожу от удара – над головой гулко сталкиваются две невидимые плоскости. И прыгаю вперед, на панцера, сжимаясь в комок. Силовые лезвия выстреливают из пальцев, я вращаюсь, вонзаясь в огра шипастым ядром, прохожу насквозь в крошеве и брызгах.

Разворачиваюсь и бью по падающему телу, пронзая каждый кубик.

Улица выглядит так, словно на ней рассыпали детский конструктор для великанов, а потом полили чем-то липким и вонючим.

Я иду дальше, навстречу поющим сиренам.

Очень красивые женщины. Голые, с длинными волосами. Сиськи зачетные. Все остальное, увы, отсутствует – ниже пояса у сирены «хвост», изящное щупальце-нога, на которой она вполне ловко передвигается по суше.

Зачем Прежние так уродуют своих гвардейцев? Могли бы и оставить две ноги, а не превращать сирен во вставших на дыбы пиявок.

Сирены поют, их голос чудесен, их лик прекрасен, глаза наполнены обещанием любви и покоя…

Я подбегаю к ближайшей и отрываю ей голову. Это уже разок сработало, не грех и повторить. Из шеи бьет кровь, из грудей брызжет ядовитая слизь, оторванная голова смотрит на меня затуманенными глазами, в которых появляются слезы…

Я торжествующе ору и швыряю голову в бойцов, которые стоят за сиренами.

Те начинают стрелять.

Бойцы быстрые, не чета панцерам и сиренам, быстрее их только танцоры. Они способны генерировать небольшие защитные поля из своих верхних, человеческих, рук. Бойцы наиболее похожи на людей, и разум у них почти человеческий, если бы не добавочные руки с одноразовыми лучевыми разрядниками – могли бы спокойно гулять по московским улицам…

Впрочем, может, они и гуляют – надев пиджак пошире и прижав средние недоразвитые руки к телу…

Бойцы стреляют, и мне не увернуться.

Закрываюсь щитами. Перевожу их в отражение. Хорошо, что тепловой луч – это не лазер, у меня есть несколько миллисекунд.

Бойцы сгорают в собственных выстрелах, в прыжке я отражаю заряды обратно. Из пятерых остается лишь один, то ли я промазал, то ли он успел закрыться. Конус излучателя на левой руке рассыпался, новый отрастет не скоро, рука болтается как ненужный, случайный придаток. Правым излучателем боец пытается нацелиться. И кричит – мысленно, но он умеет, с бойцами можно говорить.

«Я сдаюсь! Не убивай, я не хочу умирать!»

Знаю, никто не хочет умирать. В этом-то и вся проблема…

Собираю энергию с перегретых щитов и обрушиваю на бойца. Он и впрямь быстрее других, опять закрывается и держит свои щиты больше секунды, прежде чем мой удар обрушивается на него.

Боец сгорает.

Я иду, ощущая Прежних впереди и все так же неудержимо приближающихся со всех сторон гвардейцев.

Было бы хорошо вот так и идти, уничтожая одну биоформу за другой. Но Прежние ведут себя не как полоумный Темный властелин, посылающий навстречу врагу свои легионы поодиночке…

Гвардейцы концентрируются вокруг. В домах вдоль улицы. За спиной. Впереди, между мной и Прежними.

Их несколько сотен особей. Все тут, я вычисляю отдельные сигнатуры – мараки, ходоки, буги, чистильщики, уничтожители, оводы, меры. Есть даже парочка аху, которых обычно не берут в десант. А под мостовой, на глубине трех метров, стремительно прогрызает себе дорогу кусака…

Они пойдут в атаку все вместе, и город превратится в ад.

Нет, я справлюсь.

Но число сопутствующих потерь заставляет меня кричать от ужаса.

В большинстве домов есть тэни, затаившиеся в квартирах и подвалах, прячущиеся в кладовках и ванных комнатах…

Я проверяю все варианты, просчитывая методы боевого взаимодействия так быстро, что мир застывает, будто стекло.

Лучший вариант – плазменный шар со мной в центре. Минимизация сопутствующих потерь, полное уничтожение гвардейцев, частичное повреждение Прежних…

Очень хороший вариант.

Прежние будут дезориентированы, но моих реальных возможностей не поймут. Манипуляции с чистой энергией – это так просто…

Я считаю сопутствующие.

Дарина охает.

Милана и Карир кричат во мне. Потом замолкают. Это не их смысл, не их путь эволюции, но мы сейчас не тот Высший, которым они хотят стать.

Кстати. Высший бы именно так и поступил. Да, он мир и добро, понимание и сотрудничество. Но он Высший, он твердо знает, что сопутствующие потери есть всегда. Точно так же, как на Земле он поглядывал на людей с брезгливым раздражением – при всей своей доброте. Он как суровый ветхозаветный Бог, до того, как разок воплотился в человека.

Плазменный шар. Радиус поражения триста метров.

Четыреста восемь гвардейцев.

Около полутора тысяч тэни.