Лето волонтёра

Дарина как-то сказала, что чума в Европе была прикрытием для массового забора в ровианскую гвардию. Прежние тогда терпели поражение за поражением, им нужны были миллионы рекрутов, а это очень много для четырнадцатого века.

Труден выбор между двух зол.

– Приходите, – сказал я.

– Куда? – быстро спросил Иван.

– Найдете, – коротко ответил я.

Он не стал спорить. Ободряюще улыбнулся мне и исчез, только накидка из нитей полыхнула напоследок.

Я прислушался к себе.

Высший никак не реагировал. Кажется, он и впрямь на время ушел.

Одобряет он или нет?

Я подумал и решил, что мне плевать.

Нельзя перекладывать свой выбор на других.

Гнездо притихло, когда я подошел к дверям. Показалось мне, или оплетающей министерские стены паутины стало меньше? Паутина – побочный продукт, возникающий при строительстве Гнезда. Люди создают кристаллы, Измененные – паутину. В кристаллах скрыты эмоции и смыслы, в паутине – нейронная сеть Гнезда. Если Измененных становится меньше, то и паутина прирастает медленнее.

Обезумевшей женщины с мертвым ребенком возле Гнезда не было. То ли сама ушла, то ли увели родственники или полиция.

Я открыл дверь и вошел во влажную полутьму.

Вдохнул воздух Гнезда.

Пахло чем-то прелым и древним. Такой запах, наверное, в плохих и запущенных домах престарелых.

Пахло тленом и угасанием.

Гнездо умирало.

Теперь я понял это внезапно и с болезненной отчетливостью. Все, лишившееся цели, умирает. Уходят из жизни люди, создавшие все, что могли создать, и воспитавшие детей. Рушатся дома, в которых не живут; тускнеет и рассыпается жемчуг, который не носят; истощаются аккумуляторы, которые не заряжают.

Наверное, гаснут даже звезды, которым не для кого светить.

На самом деле в этом почти нет грусти. Есть только обида, что путь кончается в самом начале дороги. Что не удастся узнать, что там, в конце. Это как сожаление Продавца, что не удастся досмотреть сериал… мелочь, но досадно.

Мне показалось, что я начал понимать Прежних и Инсеков, когда-то решившихся любой ценой досмотреть сериал до конца. Узнать, каков будет финал Вселенной и как начнется – если начнется – новая.

Это ведь по-настоящему большое искушение.

Охраны у дверей тоже не было, зато стояло большое мягкое кресло. Рядом с ним валялось несколько грязноватых декоративных подушек – жалкие остатки былого великолепия. Почти на всех подушках были изображены котики – видимо, у какой-то куколки рука не поднялась их выбросить… Я сел в кресло, подпер подбородок рукой, уставился вглубь Гнезда.

Они же знают, что я здесь.

Что я человек Максим Воронцов и я не виноват, что стал основой какого-то непонятного Высшего. Я убивал и умирал за это Гнездо, как и за все другие. Распрощался со своей человеческой сущностью и снова ее обрел.

Нечестно как-то!

Я потянулся к Гнезду. Попытался погрузиться в его виртуальное пространство. Но Гнездо уворачивалось, ускользало, то ли боялось меня, то ли брезговало. Я мог бы пробиться силой, но не стал. Все равно не знал, что хочу спросить и сказать.

– Максим…

Зрение у меня по-прежнему было лучше человеческого. Я узнал их, едва они показались на лестнице.

– Елена! – крикнул я, вскакивая. – Деда Боря!

Старички-разбойнички неловко улыбались, спускаясь ко мне.

– Василий не смог приехать, – сказала Елена. – У него жена рожает, прямо сейчас.

– Чего? – Почему-то я поразился. – Жена? Он же…

– Старый? – хихикнул деда Боря. – Ему полтинник с небольшим, юноша… Ну, как ты?

Я неловко пожал плечами.

Деда Боря взглядом показал Елене на кресло, та не стала кокетничать, села. Деда Боря, крякнув, присел на пол, брезгливо подгреб под спину пару подушек.

– А как вы? – спросил я, садясь рядом.

– Пока живой, – ответил он раздраженно. – Слушай, ты можешь меня сделать молодым, здоровым и богатым?

– Это три желания? – Я попытался улыбнуться.

– Нет, это первое. Так можешь или нет?

– Высший может, конечно. Но он со мной не общается.

– Вот и Милана так говорит, – вздохнул деда Боря. – Ладно, юноша, рассказывай.

Елена подняла руку.

– Погоди. Для начала – мы знаем, что в тебе проявляется какой-то новый Высший. И что у него… конфликт. С Высшим Миланы. Ты его заманил в параллельный мир, хотел уничтожить. Теперь рассказывай.

– Я мало что могу рассказать, – покачал головой я. – Все так и было, только я про это не знал. Я сегодня кое-что выяснил… в общем, этот Высший все проделал с помощью Высшего Инсеков.

– Главный вопрос – зачем, – заметил деда Боря.

– Милана тут?

– Максим, кто тут может отвечать вопросом на вопрос?

Я пожал плечами, но на всякий случай сказал:

– Вы.

– Правильно. Миланы в Гнезде нет. Дарина и Анастасия тут. Мы попросили их пока не выходить, раз уж они нас позвали. Зачем твой Высший все это творит?

– Я скажу, только это больше мои догадки, – ответил я. – Понимаете, каждый мир разумных существ рано или поздно, ну, если ему позволить, обретает какой-то один основной смысл. Создает Высшего, который собирает в себе все знания цивилизации, все ее мечты… всю ее память. Ну… вроде планетарного бога становится.

– Эгрегор, – непонятно произнес деда Боря. С явным удовлетворением.