Летопись 2 (СИ)

  Город Мордерера или Мордур, как окрестил про себя это поселение посреди пустыни Алексей, был трехэтажным. По земле ходили только представители низшей касты – рабы и надсмотрщики - те же рабы, только слегка повышенные в звании. Жили тоже на земле, в палатках или сараях из пластика. Третья категория, администраторы низового звена или, как назвал их Знаменский, унтеры, передвигались исключительно на двухколесных самокатах с электроприводом. Два колеса, площадка для ног и руль. Шустрый Денис вспомнил, что это гироцикл или сигвей. Жили в сборно-щитовых домах на высоких сваях в стороне от поселения рабов. Вторая категория, администраторы среднего звена, обитала в благоустроенных домах. Там же располагались мастерские, лаборатории и другие помещения, где работали, отдыхали и веселилась местная знать. Между каменными глыбами протянуты мостки из железа и пластика, покрытые для защиты от солнца тонированным стеклом. На вершинах каменных громад обитали “боги” – окончательно “обмутанившиеся” люди. В старые добрые времена их сочли бы уродами и показывали в передвижных цирках, а здесь они боги! “Небожители” крайне редко приближались к земле, передвигались в летательных аппаратах, напоминающих кареты из прозрачного и очень прочного пластика, похожего на стекло. Двигатель располагается в утолщении на днище, по бокам пропеллеры в стальном кожухе.

  За порядком на земле следила местная полиция, относящаяся к третьей категории. Она передвигалась на мощных внедорожных сигвеях, вооружена электрошокерами и – а как же без них! – пластмассовыми палками. Полицаи не делали различия между рабами и надсмотрщиками, лупили за малейшие проступки всех подряд. Но рабам всегда доставалось больше – разобиженный надсмотрщик отыгрывался на виновном и на тех, кто под руку попался. Кнуты имели железные крючки на концах. Надсмотрщик наносит удар и резко тянет на себя, чтобы содрать как можно больше кожи с мясом. Рабы не имели права ходить, только бегать. Не обязательно быстро, но бежать, хоть боком, хоть на четвереньках. С надсмотрщиками разговаривали, склонив голову и сложив руки на животе.

  – Куда устроимся на работу? – спрашивает Денис. – Предлагаю свалку. В мусоре можно найти приличную одежду.

  – И пожрать, – иронично продолжил Знаменский. – Можно даже дом построить из пенопласта и картона.

  – Работу на помойке и дом в коробке из-под холодильника надо еще заслужить, – покачал головой Алексей. – И еще не забывайте, что мы белые, а тут в основном, негры.

  Как в воду глядел! Едва они ступили на грешную землю – грешный песок, пустыня все-таки! – как сразу четверо надсмотрщиков вытаращились на них, словно чудо узрели.

  – Новенькие!? – зарычал один из них.

  – Целочки!? – заревел другой, будто бык перед случкой, намекая на отсутствие шрамов от плетей.

  – Беложопые … а-а! … обожаю беложопых! – орет третий, обнажая редкие кривые зубы.

  Четвертый ничего не сказал. Бросает взгляд на скальный выступ, откуда спустились незнакомцы, в глазах появляется некое подобие сомнения и даже тревога. “Похоже, новые рабы появляются не оттуда, - подумал Алексей. - Здесь наверняка имеется классический невольничий рынок, отряды тубу ловят простофиль в саванне. Но со скального выступа с кондиционированным воздухом и проектором рабов не доставляют. Или доставляют, но не простых. А каких?”

  Молчаливый надсмотрщик одет лучше других. Если его помощники носят старые футбольные трусы на подтяжках – мода, что ли такая? – и пляжные тапочки, то босс одет иначе – накидка из шкуры леопарда, красные шорты чуть выше колен, белые кроссовки на босу ногу. Мужчина до сорока, чисто выбрит. Судя по цвету кожи и черным прямым волосам, разрезу глаз и широким скулам этот парень из перуанских индейцев.

  – Меня зовут Носотрас, – говорит он баритоном. – Я старший смотрящий на этом участке. Мои приказы исполняются беспрекословно. Любые. Это все, что вам положено знать.

  Лицо Знаменского наливается кровью, скулы твердеют. Денис смотрит на стремный гульфик, глаза горят желанием побыстрее от него избавиться.

  – Живо наклонились! – злобно шипит Алексей. – Да, господин Носотрас, мы все поняли, – произносит он максимально миролюбиво. – И какие же будут приказания, господин Носотрас?

  – Ремонт дороги, – ткнул он рукоятью плети за спину, где за низкой оградой виднелись согнутые спины рабов и откуда доносился звон железа о камень. – Будете ломать камень. Увидите бочку, там масло, намажьтесь, иначе сгорите на солнце, червяки.

  – Да, господин Носотрас! Разрешите идти? – как можно более покладисто говорит Алексей и бежит в указанном направлении, не забыв скомандовать бывшему военному и вчерашнему студенту искателю приключений – За мной бегом марш!!!