В сердцах наших от рождения заложена глубокая печаль. Печаль, неутоляемая из тленных источников земных радостей, ибо жаждет она вод из чистейших родников, струящихся от алтаря нетленного мира – рая сладости.
При чтении этих сладчайших слов возникает первый вопрос: рай, насажденный на Востоке, был ли чисто духовным символом, или в нем было нечто постигаемое чувством? Некоторые придерживаются первого мнения и сейчас (например, еп. Василий (Родзянко) и прот. Александр Мень), но это толкование было уже отвергнуто Церковью вместе с другими ересями Оригена, как об этом свидетельствует преп. Иоанн Дамаскин. Этот же великий отец Церкви учит нас: «Подобно тому, как человек сотворен был состоящим из чувственной вместе и из духовной природ, так и священнейший его храм был чувственным вместе и духовным и имевшим двоякий вид; ибо телом пребывая, как мы рассказывали, в месте божественнейшем и прекрасном, душею же он жил в высшем и более прекрасном месте, жившего в нем Бога имея своим жилищем и Его также своим славным покровом, и будучи облечен Его благодатию, и наслаждаясь одним только сладчайшим плодом: созерцанием Его».
Где же находится это прекраснейшее место, куда стремится душа наша? Прот. Стефан Ляшевский считал, что рай ныне – под водою озера около Персидского залива. Некоторые ищут его в Армении и даже в Израиле. Но не так учат святые Отцы. Боговидец Моисей указывает, что он находится на Востоке. И где бы не находился христианин, рай всегда будет на восток от него, поэтому на эту сторону света ориентированны наши храмы. Это прекраснейшее место находится «выше всей земли». «Духовным оком воззрел я на рай, – говорит святой Ефрем Сирин. – Вершины всех гор низки пред его высотою. Едва пяты его касались высокие волны Потопа; благоговейно лобызали стопы его, и возвращались назад, подавить и попрать вершины гор и высот… Далек от взоров рай, недосязаем для ока; поэтому, можно отважиться изобразить его разве только в сравнениях. В светлом венце, какой видим около луны, представляй себе рай; и он также окружает и объемлет собою и море и сушу.
Но неудержимы уста мои, не насыщаются сладостью рая; представим и другие его подобия. Моисей сделал венец на величественном жертвеннике, золотым венцем увенчал он жертвенник. Таков и рай – этот прекрасный венец, увенчивающий собою Вселенную».