Читаем Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг. полностью

9 июня. Письмо игумении Аполлинарии (Шуваловой): «Господь да упокоит душу отшедшей и да утешит Вас в лишении! Уверенности о мире души ее не должно препятствовать слышанное Вами суждение о ее болезни. Душа, постоянно ищущая Господа и молящаяся, принадлежит Ему, несмотря на то что нижняя, чувственная, область ее иногда, против ее воли, волнуется приражением и действием несродных ей сил» (Переписка с современницами. С. 571. № 15).

14 и 15 июня. Письмо А. И. Жадовской: «В молчании виноват. Кажется, не Вы одни, но и большая часть моих знакомых знают, что это болезнь, которой я часто подвержен и от которой не умею излечиться. Если же хотите судить оное как преступление, то и суд Вы уже произнесли в письме к Николаю Ивановичу (к брату Аграфены Ивановны. – Публ.). “Он не пишет: не надобно писать к нему”. Очень хорошо, и согласно с законом Моисеевым: око за око, зуб за зуб, молчание за молчание. По оказании сего правосудия надлежит Вам пребывать в спокойствии. Вы, верно, не захотите наказывать строже, нежели по закону Моисееву. <…> Не грех было бы также с людьми моего звания, считаться иначе во взаимности беседы, нежели с людьми Вашего круга. Если бы я умер в то время, когда Вы начали ждать моих писем: не прожили ль бы Вы без них спокойно? А мне Арсений Великий сказывает, что я умер еще в 1808 году. И так лучше бы Вам находить странным то, что я встаю иногда из гроба и празднословлю с живыми; а не сетовать на мое молчание, очень приличное тому, которому св. Арсений велит считаться умершим» (ЧОЛДПр. 1883. Кн. 5. С. 44–45. – Материалы).

16 июня. Резолюция на донесении священника о неправильном ведении церковным старостой приходно-расходных книг по записи церковного кирпича и пр.: «Количество церковнаго кирпича ныне же поручить состоящему в должности благочиннаго села Богословскаго священнику освидетельствовать и с записями, по указанию местнаго священника, поверить и донести» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 112. № 10189).

• Письмо архимандриту Евсевию (Орлинскому): «Хочет быть у вас английский священник Георгий Виллиамс, примите его, дайте ему собеседника на английском или на французском языке и удовлетворите его любознательности по лавре и по академии» (ЧОЛДПр. 1882. Кн. 11. С. 289. – Материалы).

17 июня. Резолюция на докладе учрежденного при Лавре собора о регулярных кражах и бегстве из-под стражи послушника: «Отнестись в Губернское Правление с приложением свидетельства… о том, что Е-в, находясь в Лавре на испытании, прежде нежели окончательно утвержден был начальством в звании послушника, оказал поступки, делающие его неблагонадежным к монашескому званию, и потому в Лавру не принят; а 11 мая из-за присмотра бежал; посему да благоволит Губернское Правление, приняв меры к отысканию его, обратить его в первобытное звание или поступить с ним по своему благоусмотрению» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 149. № 10261).

• Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову: «Присоединенное к сему отношение мое и при нем книги посланы были от меня к Вашему Сиятельству прошедшаго апреля 17 дня. Но от 2 дня сего июня Московский почтдиректор[20], по уведомлению С.-Петербургскаго почтамта, уведомил меня, что того пакета с посылкою там не получено и, как полагать должно, оные сгорели во время случившагося с почтою пожара по пути. Пропустя несколько дней по моей болезни, спешу возобновить утраченное отношение и посылку, вновь покорнейше прося просимаго означенным отношением» (Мнения. 1905. С. 114).

• Письмо Е. В. Новосильцевой: «Состражду затруднениям Вашим. Господь да подкрепит Вас. Болезнь оставила мне бессилие, которое всему мешает. Однако если бы Вам угодно было посетить меня нынешним вечером на непродолжительное время, мне удобнее было бы поговорить с Вами о содержании Вашего письма, нежели отвечать письменно» (Переписка с современницами. С. 258. № 364).

20 июня. Резолюция на прошении диакона о том, что, узнав из указа духовной консистории о перемещении его к другой церкви и не зная за собой никакой вины, просит дозволения приискать ему другое место: «Причины обвинения просителя по производившемуся делу, без сомнения, прописаны в объявленном ему указе. А если неясно прописаны, то объявить ему оныя в консистории, изъяснив притом, что непризнание доказанной следствием вины не есть хороший путь к получению прощения и позволения искать дьяконскаго места» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 112. № 10190).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1
Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1

До недавнего времени Учение Агни-Йоги было доступно российскому читателю в виде 12 книг, вышедших в 15 выпусках в течение 20-30-х годов прошлого столетия. По ряду объективных причин Е.И.Рерих при составлении этих книг не могла включить в их состав все материалы из своих регулярных бесед с Учителем. В результате эти подробнейшие записи были сохранены лишь в рукописном виде.Двухтомник «Высокий путь» — подробнейшее собрание указаний и наставлений Учителя, обращенных к Е.И. и Н.К.Рерихам, как ближайшим ученикам, проходившим практический опыт Агни-Йоги. Перед читателем открываются поразительные страницы многолетнего духовного подвига этих великих людей. В живых диалогах раскрываются ценнейшие подробности Огненного Опыта Матери Агни-Йоги.Этот уникальный материал является бесценным дополнением ко всем книгам Агни-Йоги.

Елена Ивановна Рерих

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука