Летописи Ванильного некроманта. Том первый

— Давайте побеседуем, — сказала Мать. — Втроём. Как девочка с девочками! А мои сыновья посидят здесь и подождут.

Она произнесла это с нажимом, не глядя на Омегыча и Теро.

Ливендод положил тяжёлую в доспехах руку на плечо брата и ухмыльнулся белоснежными зубами, ярко сверкнувшими на его гладкой, отполированной, желтоватой черепушке.

В небольшой и уютной молельне богини воззрились на Мать Некромантов одинаково вопрошающими глазами. Она не спеша села в уютное кресло, накрытое меховым покрывалом, и кивнула юному жрецу в длинных серых одеждах, поднесшему им по бокалу вина.

— Итак, — сказала Фарфани, и в голосе её не было уверенности.

— Итак, — ответила Мать с легчайшим вызовом. — Я вижу, здесь правит любовь и, полагаю, всё происходит по обоюдному согласию.

— Можешь спросить об этом у Альфреда, — быстро сказала Ют.

— Я знаю своего сына и знаю, что он ответит. Так когда свадьба?

— Видишь ли, — осторожно промолвила Фарфани, — мы боги, и мы не можем породниться с простым смертным.

При этих словах Ют Безмолвная скосила глаза в сторону, что не укрылось от Матери.

— Я начинаю сомневаться в твоей любви к Альфреду, Ют, — сказала она. — Но не понимаю, какую корыстную цель может преследовать могущественная богиня, привечая в своей постели простого смертного.

— Это была ошибка, — сказала Ют неуверенно.

— Вот как… Тогда мне кажется, что он бы мог сейчас свободно уйти отсюда. Вы же не удерживаете его силой, всё по доброй воле. Если у прекрасной Ют нет страстного желания и пылкой любви к моему сыну, а он не питает к ней столь же искренних чувств, то я не понимаю, почему он тут находится.

Мать склонила голову и сделала маленький глоток вина. Оно было просто восхитительным — с легчайшим ароматом лета, солнца, со вкусом спелых ягод, насыщенных сладким соком.

— Спроси у него сама, о Мать Некромантов, — настаивала Ют.

— Вижу, ты очень этого хочешь, — улыбнулась Мать. — Хорошо, я спрошу. Но думается мне, что Омегыч — честный человек и намерения его чисты. О чём вы договорились?

Ют опустила голову.

— Я знаю, что мы квиты. Я воскресила вас, а вы — меня, — сказала Мать Некромантов. — Мы все здесь заслуживаем честных вопросов и ответов. Так ответь мне, Ют Безмолвная, чего ты добиваешься и почему то ли лжёшь, то ли недоговариваешь. Зачем тебе мой сын? Особенно если ты не хочешь видеть меня своей свекровью, что, клянусь, не будет для тебя слишком весело.

Ют вобрала в лёгкие побольше воздуха… и покачала головой.

Тогда Фарфани Прекрасная скривила губы и приказала дочери отвечать.

— Мне хотелось зачать от дракона дитя, равного которым нет во всём мире, — сказала Ют. — И ничего более.

* * *

К некоторой досаде Теро-Теро, их с Омегычем не оставили наедине. У дверей комнаты, в которую их проводили, встали два жреца. И понятно было, что они — глаза и уши Ют.

— Ну что, братец, — сказал лич, — говори, во что вляпался?

Омегыч пожал плечами. Это было очевидно.

— То она говорит, что хочет заменить моё сердце на другое, то — что хочет завершить мою трансформацию и сделать из меня зверя. А когда я потребовал избавить меня от крови дракона, вдруг согласилась, но с условием, — буркнул он. — Ей вроде бы нужен сын.

Он поднял на брата усталый взгляд.

— И, скорее всего, сын ей нужен для того, чтобы…

Тут он ощутил сильную боль между лопатками, там, где впилась в кожу булавка, и зашипел сквозь зубы.

— А ну-ка, малец, — сказал вдруг Теро, — проявись.

Маленький Странник, который невидимкой скрывался рядом с Ливендодом, ухмыльнулся и полез к Омегычу обниматься.

— Я рад тебя видеть, — сказал Омегыч, — но я не понимаю, зачем ты сюда притащил Нота, скелетина.

— Попробуй-ка уследить за всей этой мелюзгой, — оскалил ровные зубы скелет. — Сам знаешь, вот этот вообще никого не слушается!

И тогда Омегыч обнял Нота ещё крепче и шепнул ему:

— Очень колет спину.

И маленький Странник особенно рьяно принялся его хлопать — с таким искренним сочувствием, что жрецы чуть не прослезились.

Братья обменялись довольными взглядами.

— Посидите тут пока, поболтайте, — сказал Теро. — Я обещал Матери, что мы поменяемся собеседниками. Так что она сейчас придёт сюда, а я пойду перекинусь парочкой ласковых с твоей… гм… возлюбленной.

Омегыч вспыхнул — разумеется, фигурально.

— Не сердись, — сказал Странник. — Он за тебя переживал. Знаешь, как сказал? «Нам опять придётся вытаскивать этого оболтуса из передряги!» Вот как.

Омегыч потрепал Нота по вихрам.

— Нет, правда, я рад, что ты здесь.

— Ага. Знаешь, а иногда и воровать полезно, — шепнул мальчишка деловито.

— Я, конечно, должен сказать, что всё равно это нехорошо, — прошептал в ответ Омегыч. — Но лучше скажу просто «спасибо». Ты всё-таки отличный брат!

Нот просиял, но тут послышались лёгкие шаги, и он спрятался за широкой портьерой — за секунду до того, как вошла Мать. Оба жреца, похожие на стражу, лишь переглянулись, но не промолвили ни слова.

"Вряд ли Нот её обманет", — подумалось Омегычу. Он неловко встал и спросил:

— Ты уже всё знаешь?