Летописцы Победы

Выйдя из машины недалеко от Берлина на отполированный колесами асфальт, взбираемся на холм. Отсюда видно изрыгающее огонь логово фашизма. С линии боя доносятся звуки перестрелки, тяжко ухают батареи, клубы дыма прорезаются молниями «катюш». Несколько минут в каком-то торжественном молчании смотрим на Берлин. Об этом мечталось всю Великую Отечественную, и когда переживали горечь отступления, и когда освобождали наши города. Вот он — Берлин! Скоро, теперь уже совсем скоро окажемся на его улицах, станем свидетелями штурма последнего оплота врага…

В тот первый берлинский вечер, прокатив немного по брусчатке пригорода, остановились возле небольшого коттеджа. Рядом — пушки. Спрашиваем у артиллеристов:

— Какая армия?

— Пятая ударная, Берзарина…

— А дивизия?

— Восемьдесят девятая, гвардейская!

— Белгородско-Харьковская?

— Она самая…

Приятная неожиданность! Мы оказались в боевых порядках гвардейцев, у которых довелось бывать в пору Курской битвы, писать о них. Сразу нашлись и знакомые офицеры. Они провели нас в соседний дом, на наблюдательный пункт. Взбираемся на чердак. Очертания города расплывчаты; в черной глубине едва проступают силуэты башен и шпилей. По небу шарят прожекторы. Слышится гул разрывов. Над городом вспыхивают сотни багровых звезд, тянутся синие нити трасс — огонь орудий и пулеметов…

С каждым днем кольцо вокруг Берлина, образованное войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, сжималось все сильнее. Уличные бои шли на «трех этажах» — на улицах, в штольнях метро и на чердаках полуразрушенных домов. За линией боя по битому кирпичу, заполнившему улицы, меж поваленных деревьев, трамваев и автобусов двигались повозки, санитарные машины, походные кухни. Навстречу — потоки берлинцев, покидавших город. Многие с ручными тележками, груженными домашним скарбом. Над каждой такой группой — белый флаг.

Пересекаем широкую Франкфуртерштрассе и узенькими улочками пробираемся вперед, к Шпрее. Многие здания уже заняты нашими. Размеренным шагом проходят разведчики в маскхалатах; пробегают подносчики патронов; санитары проносят раненых. На перекрестках улиц и в сквериках — пушки. Взбираемся на верхний этаж полусохранившегося дома — к авианаводчикам из 10-й воздушной армии. Отсюда хорошо видна передовая. На той стороне Шпрее — руины центральной части города. Сверяясь с картой, Габрилович показывает: вон — императорский замок, там — главный берлинский собор, виден Альткельн, остроконечный шпиль Петеркирхе…

Примостившись в сторонке, беседуем с офицерами 10-й воздушной армии. Они рассказывают, как осуществляется взаимодействие с наземными войсками, о тысячах самолето-вылетов, о сотнях сбитых машин врага. Габрилович записывает любопытную деталь: в разгар боев по прорыву обороны авиаторы сбросили на парашютах в боевые порядки 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова большие ключи: к каждому была прикреплена дощечка с надписью: «Гвардейцы-друзья, к победе вперед! Шлем вам ключи от берлинских ворот!» Помечаем в блокнотах имена наиболее отличившихся летчиков. Среди других товарищи называют имя Ивана Кожедуба, одержавшего над Берлином свою 62-ю воздушную победу. Через несколько дней возле рейхстага, над которым уже развевалось Красное знамя, мы услышали в первомайской передаче, транслировавшейся из Москвы, знакомый басок летчика-аса. Обращаясь к однополчанам, продолжавшим громить врага, он с Красной площади поздравил их с боевыми успехами и поблагодарил советских людей, чей самоотверженный труд дал в руки нашим солдатам оружие Победы…

Но сама Победа — впереди. А пока еще и еще дни и ночи упорных уличных боев. Мы с Габриловичем начинали их поездкой на передовую, беря направление по Франкфуртерштрассе — восточной части автомагистрали, пересекавшей весь город. Мокрая от дождей дорога вела к центру Берлина. Хотя уличный бой горел совсем рядом, нас как-то не удивила бросившаяся в глаза вывеска: «Военный комендант города Берлина».

Поднялись на второй этаж, вошли в комнату, заполненную людьми. Большинство — в штатском. По прическам, манере держаться можно было определить: это — немцы. Поодаль наши журналисты-правдисты — Борис Горбатов и Мартын Мержанов, а в уголке с киноаппаратом в руках — Роман Кармен. За письменным столом, спиною к окну, за которым поблескивало пламя пожаров, грузноватый человек в генеральском кителе — командующий 5-й ударной армией Н. Э. Берзарин. Чуть наклонив седую голову, он терпеливо вел беседу с немцами о восстановлении городского водопровода, электростанций и холодильников, назначал директоров предприятий. На стене висела карта Берлина. Центральную часть города испещрили красные линии, наглядно показывавшие безвыходность положения окруженного гарнизона врага.

— Обстановка такова, — широким жестом показал на карту Берзарин, — что надо срочно заниматься восстановлением городского хозяйства…