Читаем Лев Великий. Отец и властелин полностью

ИЛАРИАН

(с низким поклоном)

Приветствую тебя, Постоянный Август!

ЛЕВ

Говори.

ИЛАРИАН

Магистр Юлий Непот прислал письмо, в котором выражает полное согласие повиноваться твоей воле, Постоянный Август. Через две недели он выдвинет свои войска из Далмации через Истрию в Италию. Поход будет готовиться тайно, чтобы Глицерий ничего не узнал.

ЛЕВ

Подготовь от моего имени письмо Сенату Рима с объявлением Юлия Непота моим соправителем в Западной части Империи – пусть он вручит его сенаторам, когда войдет в Рим.

ИЛАРИАН

(с поклоном)

Будет сделано, Постоянный Август.

Входит Верина. Илариан кланяется ей. Верина, услышав конец фразы, говорит Илариану

ВЕРИНА

(одновременно величественно и торопливо)

Я пришлю тебе ещё одно письмо моей племяннице.

ИЛАРИАН

(с поклоном)

Оно будет передано ей, Августа.

Илариан смотрит на Льва, Лев едва заметно кивает ему, Илариан низко кланяется Льву и Верине и выходит из кабинета.

ЛЕВ

(с озабоченностью)

Как сейчас здоровье Львенка?

ВЕРИНА

Лучше, он почти выздоровел.

(продолжает с упреком)

Ты вчера опять не успел зайти к нему до его засыпания!

ЛЕВ

(смущенно, оправдываясь)

Да, я допоздна работал.

ВЕРИНА

(с еще большим упреком)

Ты всегда думаешь только о работе!

Семья для тебя что – не существует?

ЛЕВ

(примирительно, устало)

Верина!… Верина!

ВЕРИНА

Что? Посмотри вокруг – вокруг много всего происходит!

Готы, исавры, Рим, Италия – а тут семья!

И твои дочери начинают ненавидеть друг друга!

Верина с возмущенным видом разворачивается и уходит.

Лев стоит молча, на лице видна борьба озабоченности и огорченности.

Потом Лев тоже уходит.

СЦЕНА ВТОРАЯ

В кабинете находится Урбиций. Он сосредоточенно ждёт.

Входит Лев. Урбиций кланяется.

ЛЕВ

Деньги на ремонт храма Святой Софии переданы?

УРБИЦИЙ

Да, Август, все нужные деньги переданы.

ЛЕВ

Никто не знает, что это деньги из моей личной казны?

УРБИЦИЙ

Нет, Август, деньги оформлены как пособие из государственной казны.

Лев кивает

УРБИЦИЙ

Август, дозволь сказать, что храму Святых Апостолов тоже требуется ремонт.

ЛЕВ

Хорошо, возьми деньги из моей частной казны. Эпиник получит распоряжение выдать тебе эту сумму.

Урбиций кланяется и собирается уходить, но, смотря на Льва, понимает, что тот хочет что-то сказать, и ждёт.

ЛЕВ

Ты слышал про адвоката Лавренция?

Урбиций несколько секунд молчит, как бы вспоминая, потом говорит.

УРБИЦИЙ

Да, Август, я слышал о таком адвокате.

ЛЕВ

Что ты знаешь о нем?

УРБИЦИЙ

Он адвокат при суде префекта претория Востока, молодой, но уже довольно успешный, благочестивый, является прихожанином церкви Святой Ирины.

ЛЕВ

Что ты ещё о нем знаешь?

УРБИЦИЙ

Говорят, что он честный и порядочный, и всегда поступает по закону.

Молчание. Поняв, что у Льва больше нет вопросов, Урбиций ещё раз кланяется и выходит из кабинета.

Лев что-то обдумывает.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Стремительно входит Верина, но на лице ее выражено сомнение. Лев поднимает голову и внимательно смотрит на нее.

ЛЕВ

Как сейчас здоровье Львенка?

ВЕРИНА

Он выздоровел

(решительно)

Я хочу поговорить с тобой о наших дочерях.

Лев переводит взгляд на бумаги и начинает читать. Верина продолжает говорить, как будто бы не замечая этого.

ВЕРИНА

У нас замечательные дочери, обе они в тебя – волевые, сильные, красивые, решительные. Настоящие цесаревны! Настоящие римлянки!

Лев продолжает читать бумаги и делать пометки в них.

ВЕРИНА

Но они обе уже взрослые, и обе замужем.

Лев по-прежнему читает бумаги и делает пометки в них.

ВЕРИНА

Нужно делать выбор.

Лев поднимает глаза и смотрит на Верину.

ЛЕВ

Какой выбор, Верина?

ВЕРИНА

(собравшись с духом)

Выбор наследника.

ЛЕВ

Зачем?

ВЕРИНА

Мы не знаем, что будет завтра.

Ты должен передать власть родным людям.

ЛЕВ

А что ты предлагаешь?

Верина явно удивлена тем, что Лев ничего не возражает. Пройдя круг по комнате, она продолжает.

ВЕРИНА

Я предлагаю разделить Империю между нашими дочерьми, их мужьями и детьми, и Восток отдать Леонции и Маркиану, а на Запад отправить

(Верина вздыхает – видно, что это имя дается ей с трудом)

Зенона. Но Ариадну и Львенка тоже разместить здесь, а на Запад отправить лишь Зинона – завоевывать его для сына. Если с Зеноном что-то случится

(Верина делает паузу)

в бою

(Верина делает еще одну паузу)

то Леонция и Маркиан усыновят Львёнка, и передадут ему власть.

ЛЕВ

А ты останешься здесь, в Константинополе?

ВЕРИНА

(явно удивленная тем, что Лев как будто бы соглашается с нею)

Да, я останусь здесь, в Городе, с дочерьми.

(добавляет поспешно)

Маркиана здесь признают и поддерживают в память о его деде.

ЛЕВ

(с некоторым раздражением)

Верина, ты путаешь семейные дела и государственные заботы. Зенон ценен здесь, где живут его воинственные исавры, которыми он командует – и он не будет хорошим правителем, потому что он военачальник, а не политик. А Маркиан ещё менее способен править, чем его несчастный отец. Если обеих наших дочерей наделить властью, они переругаются между собой, потому что Леонция никогда не признает старшинства Ариадны, а Ариадна никогда не уступит Леонции. Но главное

(с усиливающимся раздражением)

Наследник должен быть один.

(назидательно)

Всякое царство, разделившееся само в себе, падет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза