Читаем Лев Великий. Отец и властелин полностью

(успокаиваясь, приводя себя в ровное состояние)

Надо – надо выдержать. Нельзя оступиться. Бог выбрал меня править империей в это трудное время – и я должен справиться. Но я простой римлянин, я простой воин, я простой армейский офицер – как я могу все это выдержать? Но надо – надо выдержать. Господь даст сил.

(уверенно)

Господь даст сил.

Лев устало встает и медленно уходит из залы.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

В залу входят Гелиодор и Диоскор, явно продолжая разговор, споря о чем-то.

ГЕЛИОДОР

Но это дело должно рассматриваться в суде моей префектуры Константинополя!

ДИОСКОР

Нет, спор связан с земельным участком в Халкедоне, поэтому он относится к подсудности моей префектуры претория Востока.

ГЕЛИОДОР

Но и Евфорий, и Евферий – жители Города, и их спор находится в подсудности моей префектуры.

(с внезапным озарением)

Но, Диоскор, ты, наверное, прав – ведь спорят они за земли в Халкедоне. Этот спор действительно относится к твоей подсудности.

ДИОСКОР

(спохватываясь)

Да нет, Гелиодор, ты прав, они же оба жители Города – их спор в твоей подсудности.

Входят Аврелиан и Леонтик

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

ЛЕОНТИК

Префект Диоскор, префект Аврелиан и префект Гелиодор, из ваших областей не поступили налоги.

ДИОСКОР

(уверенно)

Но мои чиновники все деньги привезли в казну.

ГЕЛИОДОР

(так же уверенно)

И мои чиновники все деньги привезли в казну.

АВРЕЛИАН

(уверенно и назидательно)

Из моей префектуры налоговые поступления были сданы!

ЛЕОНТИК

(возмущенно)

Нет, ни из Константинополя, ни из Востока, ни из Иллирика деньги не привезли!

ДИОСКОР

Это твои, Леонтик, чиновники, спрятали деньги!

ГЕЛИОДОР

Да, Леонтик, проверь своих чиновников.

АВРЕЛИАН

Да, Леонтик, нужно проверить чиновников твоего ведомства.

ЛЕОНТИК

(возмущенно)

Да вы объединились против меня! Вы не привезли деньги в казну, а обвиняете меня!

Входит Зенон, присматривается к спору сановников

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

ЗЕНОН

(спокойно и твердо)

Ты, Гелиодор, ты, Аврелиан, и ты, Диоскор, проверьте своих чиновников. И ты, Леонтик, проверь своих чиновников – все проверь. Во Фракии все осложнилось, через два дня мне нужны деньги для защиты Города. Если денег не будет – пострадаете вы все.

ЛЕОНТИК

(переходя ближе к Диоскору, Аврелиану и Гелиодору и вставая в одну линию с ними, и они трое приближаются друг к другу, с подозрением)

Зенон, ты нам угрожаешь?

ДИОСКОР

(с возмущением)

Ты вмешиваешься в нашу компетенцию!

ЗЕНОН

Нет, я говорю, что вы все должны сделать.

ГЕЛИОДОР

Но нам может указывать только Август!

(обращаясь к Диоскору, Аврелиану и Леонтику)

Пойдемте, иллюстрии.

Гелиодор направляется к выходу из залы. Диоскор, Аврелиан и Леоник, кивая головами, выходят вслед за ним.

Зенон молча смотрит вслед им, осуждающе качает головой, и после этого молча выходит.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Входит Лев, садится на троне во всем величии.

С поклоном входит Илариан, держа в руках бумаги.

ИЛАРИАН

(с поклоном)

И еще, Август, разреши обратиться.

Лев кивает.

ИЛАРИАН

Постоянный Август, адвокат Лавренций покорно просит тебя выслушать его – он помогал торговцу Тимофею отстаивать его права на наследство, но суды вынесли решения в пользу другой стороны.

ЛЕВ

(с сомнением и даже подозрительностью)

А почему ты, магистр, просишь меня выслушать этого адвоката? Ведь судебное производство не относится к твоему ведомству.

ИЛАРИАН

Я знаю этого адвоката как очень честного, и он бьется в каждом деле до конца. А префект Диоскор, как мне кажется, недостаточно внимательно разобрался в жалобе, поданной Лавренцием, и решение окончательно вступило в силу.

ЛЕВ

(смотря прямо в глаза Илариану)

А может быть, префект Диоскор правильно рассмотрел жалобу адвоката Лавренция и вынес верное решение по ней, а теперь адвокат Лавренций с твоей помощью пытается добиться пересмотра этого законного решения.

ИЛАРИАН

(с поклоном, так же смотря в глаза Льву)

Прости, постоянный Август, но для твоих подозрений нет оснований: Лавренций берется за ведение дел, только если уверен в правоте человека, обращающегося к нему за помощью. А право обратиться к тебе как к высшей судебной инстанции закреплено законом.

ЛЕВ

Оставь документы.

Илариан подходит к столу перед троном, с поклоном кладет документы и выходит.

ЛЕВ

(тихо, сам себе)

Я знаю, что Илариан неподкупен, и слышал, что Лавренций – честный адвокат. А Диоскор не знает законов. Но никому нет веры!

Лев встает с трона и устало выходит из залы с озабоченным видом.

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

Тронный зал. В нем Гелиодор, Урбиций, Илариан, Аврелиан, Дискор, Леонтик, Эпиник, Зенон, Маркиан.

РЕФЕРЕНДАРИЙ

Постоянный Август Лев

Все кланяются. Входит Лев, величественно проходит к трону, садится на него.

ЛЕВ

Иллюстрии, я собрал вас на заседание Совета в связи с осложнением положения во Фракии: готы Теодориха формируются в отряды и скорее всего собираются осаждать Константинополь, требуя дополнительных выплат. Мне нужно уполномочить вас организовать оборону Города, если они все же решаться начать осаду.

ЗЕНОН

(с военным приветствием)

Август, готы собираются, но я уверен, что они не нападут – наши войска их удерживают.

ЛЕВ

Хорошо, если не нападут. Но если они прорвут оборону. Есть в Городе запасы зерна и масла?

ГЕЛИОДОР

(с поклоном)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза