Левая Политика. Между выборами и забастовками

Итак, слово Мирону Козме: «Всю свою жизнь я работал за зарплату. С 1970 года в шахтах. В 16–18 лет — на земле, с 18 лет — под землёй. В начале 90-х стал лидером первого демократического профсоюза в Румынии. Если я тогда действовал в интересах властей, как было, между прочим, сказано в обвинении, то почему я отсидел 10 лет в тюрьме, тогда как другие, кто действительно действовал в интересах властей, сейчас сами при власти и при деньгах? У меня нет даже жилья, живу я у друга. В 90-е годы в Румынии власть пыталась купить всех профсоюзных вожаков. Виктор Чорба — тоже профсоюзный лидер — получил пост премьер-министра. Мне в 1994–1995 годах предлагали пост министра внутренних дел, но вместо этого я попал в тюрьму, потому что купить меня было нельзя. И надо чётко разделять две вещи, которые были тогда в Румынии. Первое — это «минериады», марши шахтёров на Бухарест, название это выдумали СМИ. Сами шахтёры никогда не соглашались с использованием этого слова. Второе — наши профсоюзные действия, которые привели к созданию Генеральной конфедерации профсоюзов Румынии. Наши действия были профсоюзными, и мы выступали в рамках закона. То, что произошло в 1990 и в 1991 годах, не имело никакого отношения ко мне, к тому движению, которым я руководил. Меня осудили за те манифестации, в которых я не участвовал. Петре Роман, Илиеску и Басеску организовали эти «минериады», чтобы шантажировать друг друга и бороться за власть. Им важно было показать МВФ, что в Румынии есть проблемы, чтобы получить кредиты, которые тут же разворовать. В 1991 году президент Илиеску хотел сместить премьер-министра Петре Романа за заигрывание с либералами. А власти не брезговали и тем, что переодевали войска в одежду шахтёров, которые избивали студентов и преподавателей. Лидер студентов Мариан Мунтяну не стал давать показаний против меня, но это не повлияло на приговор. Я и глава профсоюзов были против политических махинаций в Бухаресте. В 1994 году в нашу Генеральную конфедерацию профсоюзов входили и шахтёры, и транспортники, и служащие метро. Мы были настоящей силой, объединявшей 7 % профсоюзников Румынии. Всё началось через два года после этого, в 96-м, когда Виктор Чорба, избранный на волне протестных акций премьер-министром, заключил меморандум с МВФ о получении 500 миллионов долларов на то, чтобы 1) обеспечить закрытие шахт и увольнение шахтёров и 2) разрушить Генеральную конфедерацию профсоюзов. Мы боролись против закрытия шахт теми способами, которыми считали возможным. В результате я оказался единственным румыном за последние десятилетия, который был осуждён за “подрывную антигосударственную деятельность”.

Крецан, Бежа и другие профсоюзники из Тыргу-Жиу в 1991 году не были в Бухаресте, но они сидят за то, что выступали против закрытия шахт. За то, что мы все поверили обещаниям правительства. Тогда им было важно запугать всех профсоюзных активистов: “Смотрите, Козму посадили, и если вы будете сопротивляться, вас тоже посадят”. В 2004 году Илиеску перед уходом с поста решил помиловать меня, но из-за протеста органов Евросоюза помилование было отменено. Почему — понятно, я для них опасный человек, ведь закрытие шахт происходит и теперь, и при поддержке Евросоюза, в том числе финансовой. Вот здесь фотография моего товарища, Константина Крецана. Сразу после возвращения я буду навещать его в тюрьме. Я прошу и вас, и всех участников конференции поставить на обороте свои подписи. Этому человеку нужна ваша поддержка»[30].