Левая Политика. Россия на пенсии

Наиболее показательным здесь является обсуждение (точнее, его отсутствие) всевозможных авангардных моделей управления экономикой, базирующихся не только на различных вариантах общественной собственности, но и не использующих деньги в качестве основного регулирующего механизма. Стоит отметить, что подобный вопрос активно обсуждался в академической среде (преимущественно в 1920-1930-е годы), хотя никакого однозначного ответа в итоге не получилось — так или иначе, стороны сошлись в том, что даже в социалистической экономике необходимы некоторые рыночные элементы.

Видимо, самым популярным доводом можно считать так называемый калькуляционный аргумент Мизеса-Хайека, впервые изложенный Людвигом фон Мизесом в его сочинении 1920-го года1. Он утверждал, что будто без использования механизма цен в принципе невозможно никакое рациональное распределение ресурсов. При этом впоследствии не делалось никакой поправки на технический прогресс, появление новых видов техники, возможностей массовых синхронизированных вычислений.

Складывается достаточно любопытная картина, когда всеми признаётся, что научные достижения — это здорово и удобно, вот только сфера их применения должна оставаться довольно ограниченной: онлайн-

игры, финансовые транзакции, оптимизация производственных цепочек, даже автомобили на автопилоте, но только не задачи первостепенной общественной важности.

В свете этого хотелось бы упомянуть о двух проектах перестройки экономического управления на научных, технических основах, которые с разной степенью успешности были воплощены в 60-70-е годы XX века.

Первым из таких проектов является система ОГАС академика Виктора Михайловича Глушкова (под чьим руководством в 1966-м году воздали первую в СССР персональную ЭВМ «МИР-1»), Как описывает систему сам Глушков в своей книге2, «В решениях XXIV съезда КПСС ОГАС определена как Общегосударственная автоматизированная система сбора и обработки информации для учёта, планирования и управления… Помимо учёта и текущего управления главной задачей вертикальных связей в ОГАС является обеспечение системы объёмно-календарного территориально-отраслевого планирования во всех звеньях экономики (от Госплана СССР до цеха, участка, а в краткосрочном планировании и до отдельных рабочих мест)… Смысл вертикальных связей в ОГАС в этом аспекте состоит в том, чтобы обеспечить интеграцию локальных программ по всем уровням иерархии территориального управления, вплоть до общесоюзного уровня».

Собственно, саму задачу построения такой системы перед Глушковым в 1962-м году поставил председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. Хотя фактически идея кибернетизации советской экономики не принадлежит самому Глушкову (её пионером принято считать Анатолия Ивановича Китова, какое-то время он работал в команде Глушкова), именно с Виктором Михайловичем связан наиболее драматичный и наиболее близкий к реальному применению этап исследований и разработки.

Забегая вперёд, можно сказать, что полноценной реализации ОГАС не получила, если не считать локальных проектов автоматизации, как, например, на Львовском телевизионном заводе. Причиной тому явилась и косность бюрократической системы, властные амбиции представителей политической элиты, высокая (сравнимая и даже превосходящая космическую программу) стоимость реализации, привлекательность альтернатив в виде плана реформ Либермана и многое другое. Наиболее детально эта полная трагизма история изложена Б. Н. Малиновским3.

Освещая основные идеи, продвигаемые Глушковым, следует заметить прежде всего принцип комплексности управления, являвшийся характерной чертой советской экономики — все заводы, предприятия, территориальные и отраслевые единицы могли быть объединены общей компьютерной сетью, способной планировать и координировать общую деятельность не на основе деклараций и формальных целей, но на основе реальных возможностей и технических особенностей каждого из мелких звеньев цепи. Глушков подмечал, что подобный тип управления нереализуем в странах с капиталистическим укладом, т. к. в принципе невозможно заставить фирмы раскрывать госорганам все данные, в том числе относящиеся к коммерческой тайне.