Левая Политика. Россия на пенсии

Примечательно, что даже мейн-стримные экономисты, ранее достаточно редко уделявшие внимание воздействию технологического фактора на функционирование глобального хозяйства, начали увязывать проблемы современной мировой экономики с инновационной стагнацией. Например, профессор университета Джорджа Мэйсона Т. Коэун с сожалением констатирует, что в настоящее время человечество вышло на технологическое плато и вряд ли в ближнесрочной перспективе стоит ожидать серьёзного улучшения жизненного уровня людей. Более того, экономист рисует пессимистичные картины недалёкого будущего, где дальнейшее развитие информационных технологий чревато углублением разделения общества на класс обладателей высоких компетенций (их доля, по оценкам учёного, составит 15 % населения Земли, а уровень благосостояния будет соответствовать доходам сегодняшних миллионеров) и «оставшуюся часть, которая столкнётся со стагнацией роста доходов и ужасными карьерными перспективами» из-за замещения их рабочих мест искусственным интеллектом [Цит. по: Flowers, 2013].

Как видим, попытки установить взаимосвязь между технологическими сдвигами и кризисными моментами в современной мирохозяйственной практике получили широкое освещение в литературе. Вместе с тем, такие вопросы как источники текущей инновационной паузы, выявление её специфических характеристик, а также проблем, порождаемых технологической стагнацией, и роль развивающихся стран в наступлении «инновационного штиля» требуют дополнительного рассмотрения. Исследование этих явлений станет предметом нашего изучения в данной статье. Сначала мы установим отличительные черты «технологического тупика», в котором оказалась мировая экономика в 2000-е гг. и систематизируем причины, породившие этот феномен. Затем перейдём к анализу проблем, вызванных инновационной паузой и выявим «ответственность» emerging markets в замедлении технического прогресса.

1. Причины и отличительные черты инновационной паузы 2000-х гг.

Принципиальным отличием текущей «инновационной паузы»3, которая, как показывает экономическая история, всегда сопровождает процессы замещения технико-экономических укладов, стала её продолжительность. Всё больше экспертов указывают на перманентный дефицит новых технологических решений и научных открытий, с которым столкнулась глобальная экономика в последние десятилетия. Так, расчёты Дж. Хюбнера, сотрудника пентагоновского центра военно-морской авиации в Чайна Лейк показывают, что к середине 2000-х гг. человечество уже создало 85 % «экономически целесообразных» инноваций (к 2038 г. этот показатель достигнет 95 %), а уже к 2024 г. ежегодное число создаваемых в мире научно-технических новинок упадёт до уровня Средневековья [Huebner, 2005, р. 980, 983]. В свою очередь, профессор Северо-Западного университета в Чикаго Р. Гордон акцентирует внимание на малозначимости информационного сектора для повышения хозяйственной эффективности и достатка людей: «Изобретения, созданные после 2000 г., ориентированы на развлечения, миниатюризацию, ускорение работы и интеллектуализацию коммуникационных гаджетов, но это не привело к серьёзным изменениям в производительности труда и уровне жизни по сравнению с электрическим освещением, автомобилем или водопроводом». Отсюда экономист делает неутешительный прогноз: «Будущий рост реального душевого ВВП будет медленнее, чем в любой из периодов начиная с конца XIX столетия» [Gordon, 2012, р. 2]. Ещё более пессимистичной точки зрения в отношении дальнейшего развития стран Запада, ввиду замедления инновационного процесса, придерживается профессор Иешива университета (г. Нью-Йорк) Я. Вайг, предрекающий державам-лидерам современности участь позднего Рима и цинского Китая, чьи элиты продолжению технологической гонки предпочли поддержание статус-кво и, в конечном счёте, оказались неспособны «дать отпор натиску варваров» [Vijg, 2011, Р- 210].