Левая Политика. Россия на пенсии

Гармоническое развитие личности — это прежде всего гармоничное развитие психики человека. Иметь человеческие руки, обладать прямохождением, головой с большим мозгом, заниматься орудийной деятельностью ещё не означает быть человеком. В конце концов, человек как мыслящее существо, обладающее речью, появился не так давно, не ранее 40 тысяч лет назад, а скорее всего ещё позже. О времени появления есть моя последняя статья в «Рабкоре». Неустоявшееся в эволюционном плане и ломается легче всего. В итоге мы видим негармоничное развитие, дизонтогенез психики человека, которые свойственны теперешнему капиталистическому обществу, причём в странах ядра капиталистической системы страдают от него уж точно не меньше, чем в странах по-лупериферии. Нарастание кризиса капитализма не снижает уровень заболеваемости психики, а повышает его. Более того, выход из кризиса по пути ещё большего выколачивания капитала из людей способен ещё более подкосить людей, воспроизводство человечества. И увеличение материального богатства, средств производства, капитала здесь служит очень слабым оправданием.

Совсем в итоге избавиться от социально-психических эффектов, связанных с отчуждением, невозможно в обществе, построенном на этом самом отчуждении. Уберите его по максимуму из фундамента, и вы получите на выходе совершенно другое общество — коммунистическое.

ДИСКУССИИ

Всё уже было

Даниил Эвер

В популярной журналистике широко известно, что наибольший интерес у аудитории вызывают подчёркнуто плохие новости. Некоторые исследования говорят, что люди склонны переживать негативные эмоции дольше и сильнее, чем радостные. Может, в этом кроется объяснение, хотя могут быть и другие причины. Тем не менее факт остаётся фактом: страх, тревога и неуверенность помогают «продать» материал куда лучше, нежели безмятежность, умиление и восторг.

Увы, возросший поток текстов, весьма критичных по отношению как к текущему положению России, так и к её ближайшим перспективам, проистекает не только лишь из упомянутого свойства масс-медиа. Нельзя его в полной мере назвать и выражением некоего недовольства ситуацией, которая в конце концов благополучно разрешится сама собой. Всё чаще и чаще в статьях различных, даже вполне охранительных и «патриотичных» комментаторов, можно встретить подлинное беспокойство, не говоря уже про скептичную аналитику профильных экспертов.

В обществе (а не только в его «читающей» и политизированной части) нарастает ощущение серьёзного, системного кризиса, в который неминуемо вскоре погрузится наша страна. Кто-то называет это «возвращением в 90-е», кому-то оказываются ближе аналогии последних лет СССР, а третьи и вовсе не утруждают себя какими-либо историческими параллелями. В преддверии столь неудобных, но, видимо, обязательных потрясений, многие авторы оглядываются на последние десятилетия российской истории, пытаясь подвести под ней своеобразную черту.

В ход идут рассуждения о взрывном росте торговых площадей, небольшой культурной революции, «ресурсной» перестройке экономики и закате технологичных производств, равно как и о расцвете непотизма, глупости и торжествующей жестокости. При безусловной справедливости всего перечисленного крайне редко речь заходит о куда более существенных переменах, определяющих судьбу общества, то есть о сознании его рядовых представителей.

Последний серьёзный политический кризис, заодно явившийся родовой травмой нынешнего режима, как известно, произошёл в 1993-м году. Тогда линия раскола прошла между неолиберальной прозападной интеллигенцией (включая куда более практичных радикалов-реформаторов) и неким разнородным альянсом, ставшим известным под штампом «красно-коричневых».

Говоря о низовых членах обоих лагерей, стоит заметить, что почти никто из них не отличался глубоким пониманием ситуации.

Условные противники «совка» были склонны к тотальной идеализации Западного мира, считающего дни до того, как он сможет даровать все земные блаженства населению России, по какому-то недоразумению упавшему в объятья красных варваров. Само собой, никакие реальные факты новейшей истории, не говоря о более изощрённых теоретических моделях эволюции капиталистической системы, во внимание не принимались.

«Красно-коричневые» отвечали тем же. У представителей этого лагеря причудливым образом сочетались и ортодоксальный марксизм-ленинизм, и монархические симпатии, и обывательский национализм, не говоря уже про целый вал конспирологических «доказательств». Так и не успев развиться во что-то более целостное, движение было насильственно подавлено, что надолго поставило крест на политическом процессе в России.

Впрочем, свой отпечаток на действительности «советским имперцам» оставить всё же удалось, ведь в результате их сопротивления первоначальный план «либеральных преобразований» был несколько смягчён, и за народом сохранилась возможность пользоваться остатками некогда социального государства.