Левая рука Кальва (ЛП)

Он подается назад, но я заезжаю коленом ему между ног, и он хрипит от боли. Я замахиваюсь на него, и когда я едва не теряю равновесие, он пихает меня локтем в грудь, и мы оба валимся на мощеную мостовую.

Кулаки, ноги, локти, колени, в ход идет все, чем можно нанести удар. В какой-то момент Иовита протягивает руку к оброненному оружию. Я осознаю это за мгновение до того, как лезвие успевает вспороть мое бедро. Я пригвождаю его руку к земле и трижды жестоко и быстро бью его в лицо. Пока он оглушен, хватаю его за другое запястье, но он намертво вцепился в нож.

Он пытается ударить меня головой, поэтому я вскакиваю и вынуждаю его перевернуться на живот. Завожу руку ему за спину, он продолжает пытаться достать меня, но когда я начинаю выкручивать руку, он издает рев боли, и нож выпадает из ослабевших пальцев.

- Ты покойник, Севий, - рычит он, и пытается высвободить руку. Пробует подняться, но я снова фиксирую его, в этот раз обхватив шею.

- Не думаю, - отвечаю я, пока он все еще пытается вырваться. Я усиливаю захват на его горле. Иовита задыхается и брызжет слюной, трепыхаясь подо мной.

Ему удается освободить одну руку и перекатиться на бок, и я слишком поздно понимаю, что он снова завладел ножом. Он замахивается, лезвие сверкает в опасной близости от моего локтя.

Я спешно хватаю его за голову и дергаю ее вбок. Слышится тошнотворный хруст, Иовита замирает и обмякает.

Тяжело дыша, с отчаянно колотящимся сердцем, я выкарабкиваюсь из-под него. Вокруг никого, кто мог бы что-то слышать или видеть, поэтому я убираюсь как можно дальше, поспешно покидаю переулок и кружу по улицам, пока не оказываюсь на безопасном расстоянии от тела Иовиты, где-то среди полуразвалившихся лачуг.

Удостоверившись, что я один, наконец-то останавливаюсь и перевожу дыхание.

Что собирался сделать Иовита? Убить Верину? Убить их обоих, и Верину, и Друса? Действительно ли Кальв послал его? Зачем, кто еще работает на него, и только ли мне дано задание собрать сведения? Кто еще получил приказ убить? И почему я не получил такой приказ? Или возможно, все еще впереди? Меня передергивает, когда я задаюсь вопросом, как скоро до Кальва дойдет весть о смерти его человека в лудусе - если Иовита действительно был его человеком? И что тогда?

Что случится с Вериной? С Друсом? Со мной?

Если в фамилии оказался один человек, собравшийся причинить вред Верине, скорее всего, есть и другие. Возможно, среди них есть и те, кто просто собирает сведения, и те, кто должен убить. Вероятно, они работают на Кальва. Кому еще интересна Верина и ее интрижки? Я должен предупредить Друса, даже если наш разговор наедине вызовет новые сомнения. Я обязан предостеречь Друса, даже если каждый мой шаг, особенно после смерти Иовиты, только усугубит подозрения фамилии.

У меня просто нет выбора. Никому из фамилии нельзя доверять. Друс и Верина в смертельной опасности. Будь прокляты все угрозы, но я должен предупредить его.

========== Глава 11 ==========

- Севий, да что с тобой творится? – Тит подбирает с земли мой меч и подает его мне рукоятью вперед. – Вот почему нельзя прерывать тренировки на несколько дней кряду, идиот! Если Друс увидит, как ты дерешься, то ты сразу окажешься в яме.

- Если доживу до этого события, - бормочу я под нос. Я вернулся утром сразу после столкновения с Иовитой, а сейчас уже далеко за полдень. Друса все еще нет. Чтобы избежать новых подозрений, я сразу присоединился к бойцам, тренирующимся на площадке, но чувство тревоги не отпускает меня. Надо поговорить с Друсом, и как можно скорее.

Тит стучит мечом по своему щиту:

- Давай, еще разок. Может, в этот раз ты не будешь драться как баба?

- Как баба? – усмехаюсь я и принимаю защитную стойку. - Ты прямо напрашиваешься, чтобы тебе отрезали кое-что лишнее.

Он тоже встает в стойку и машет мне щитом:

- Ну давай, попробуй.

Мы начинаем новый раунд, но едва успеваем скрестить мечи, как скрип петель заставляет нас повернуть головы к воротам.

Во двор входит какой-то человек. Один из охранников машет из-за его спины новичку:

- Позови хозяина, немедленно. Ступай!

Новичок срывается с места и, промчавшись через площадку, скрывается за углом. Спустя минуту он возвращается, едва поспевая за Друсом и его двумя огромными телохранителями.

У меня екает сердце. Он здесь? Когда он вернулся?

- Ты Друс? – спрашивает незнакомец.

- Я, - отвечает Друс, скрещивая руки на груди, - а кто интересуется?

- Я просто возвращаю кое-что, принадлежащее тебе.

Он поворачивается к воротам и свистит. Тут же появляется раб, медленно толкающий перед собой тележку, и у меня перехватывает дыхание.

Все оборачиваются, шум тренировок стихает, и в наступившей тишине слышен только скрип колес.

И жужжание мух, роящихся над телегой.

Раб наклоняет тележку, и с нее вместе с грязной соломой скатывается тело. Голова болтается на сломанной шее и бьется о землю, поднимая облако пыли.

- Судя по жетону, он твой, - говорит гробовщик. Раб бесцеремонно отпихивает тело ногой и выравнивает тележку. Перед уходом гробовщик оборачивается. – Хорошего дня, господин.