Левая рука Кальва (ЛП)

Августалия - в честь Августа было установлено три праздника. Скорее всего, речь идет о дне его въезда в Рим (12 октября) по возвращении с Востока, который был объявлен праздником и назывался Augustalia. Ludi Augustales (сами игры) по смерти Августа были учреждены Тиберием и проводились с 5 по 11 октября под председательством трибунов вплоть до правления последних императоров

Мурмиллон (от греч. mormylos - “морская рыба”) - тип гладиатора. Мурмиллон носил шлем со стилизованной рыбой на гребне, а также доспех для предплечья (манику), набедренную повязку и пояс, поножи на правой ноге, толстые обмотки, закрывающие верх ступни, и очень короткие латы с выемкой для набивки на верху ступни. Мурмиллон был вооружен гладиусом (40-50 см в длину) и большим прямоугольным щитом римских легионеров. Он сражался босиком, поэтому ноги были самым уязвимым его местом, но благодаря отсутствию тяжелых поножей, мурмиллон мог толкнуть противника ногой в щит и тем самым опрокинуть его.

Трекс (или фракиец) - тип гладиатора. На голове фракиец носил большой шлем, закрывающий всю голову и украшенный стилизованным грифоном на лбу или на передней части гребня (грифон был символом богини возмездия Немезиды). Основная тактика фракийца - атака. Он был вооружен небольшим щитом и кривым фракийским мечом, который позволял наносить больший урон, а ноги защищались высокими поножами.

Пожимает предплечье - обычай рукопожатия в качестве приветствия зародился именно в Древнем Риме и означал добрые намерения, только римляне пожимали не ладонь, а предплечье. Таким образом человек показывал, что у него в руке нет оружия, например, меча или стилета. Кстати, отсюда пошло предосудительное отношение к левшам. Левша мог протянуть правую руку, а в левой спокойно сжимать оружие: так он обезвреживал противника и левой рукой наносил смертельные раны.

========== Глава 3 ==========

Мне следовало догадаться, что дни, пропахшие потом и пылью, еще не закончены. Даже сюда, в лазарет, перебивая ароматы лечебных трав и массажного масла, с тренировочной площадки до меня доносятся запахи мужских тел и песка. Не хватает только вони дерьма, крови и блевотины. На стремительно приближающихся Аполлинариях я снова вдоволь надышусь ими, если только Фортуна или Судьба не решат вмешаться. Я, как и все, верю в богов, но не особо надеюсь, что они успеют вытащить меня отсюда раньше, чем я снова ступлю на арену.

Сейчас я сижу в лазарете, ожидая, когда местный медик убедится, что поддельные документы не врут, и я вполне здоров, чтобы на два года наняться гладиатором. Он осматривает каждый дюйм моего тела, ощупывает каждый мускул и хмурится при виде шрамов. Периодически он берет в руки принесенный мной свиток и сверяется с ним, и каждый раз мое сердце начинает колотиться от сомнений в убедительности фальшивки.

Кажется, что проходит вечность, прежде чем медик резко кивает, лаконично произносит «очень хорошо» и зовет кого-то забрать меня. Несколько минут спустя здоровенный лысый мужик, притащив в лазарет груду барахла, выводит меня на тренировочную площадку.

- Эй, Тит, - рявкает лысый и толкает меня вперед: – Это новый аукторат. Хозяин хочет знать, стоит ли с ним возиться, - еще один толчок. – Он в твоем распоряжении.

Тренер отходит от дерущихся, кладет на землю меч со щитом и приближается. Он с меня ростом и с такими же широкими плечами, его черные волосы стянуты шнурком.

Он напоминает мне бойца, который грел мою постель этой зимой в Риме.

Он протягивает руку:

- Тит. А ты?

- Севий, - я сжимаю его предплечье.

- Теперь он твой, - произносит лысый. – Если от него будут неприятности…

- Я знаю правила, - рычит Тит, отпуская мою руку.

Мой сопровождающий что-то бурчит, затем резко кивает и уходит.

Тит слегка хмурится:

- Ты уже выступал на арене?

- Да

- Хорошо, - он выбирает два коротких тупых меча и кидает один мне. – Давай посмотрим, чего ты стоишь, Севий.

Он направляется к начерченному на земле кругу, но останавливается. Его взгляд скользит по моей руке, задерживаясь на мече в моей ладони, затем он поднимает глаза, и в них отражается улыбка, тронувшая губы.

- Значит, левша? Друс уже давно ищет такого как ты. Ты можешь сделать хозяина богачом.

Я фыркаю:

- Надеюсь, это означает, что меня приняли в фамилию.

Тит смеется:

- Если знаешь, с какого конца браться за меч, могу сразу заявить, что ты принят.

Надо же как повезло.

- Тут больше никто не умеет держать оружие в левой руке, - произносит он. - Если тебя возьмут, то твоими соперниками будут правши.

Я пожимаю плечами:

- А я другого и не ожидал, потому что всегда тренировался с правшами.

- Хорошо. Зато я ни разу не дрался с левшой.

- Тем лучше я буду выглядеть в сравнении с тобой.

Он смеется:

- Еще посмотрим, гладиатор.

Взяв мечи и щиты, мы вступаем в круг.

Со всех сторон тренируются бойцы, раздаются крики, лязгает оружие и шаркают ноги по песку. Хоть все сосредоточены на своих схватках, мое появление не осталось незамеченным. Я знаю эту игру. Сейчас меня рассмотрят, оценят и определят мое место в иерархии фамилии.