Левантевски, шприц!

Сандир внимательно поглядел на своего покровителя, отметив про себя его хмурый взъерошенный вид. Затем слегка склонил голову в учтивом приветствии и ответил уважительным тоном:

— Мой милорд! Я приношу свои извинения за задержку. Слишком много всего пришлось выяснять и координировать.

— Ну?! — Нетерпеливо подался вперед всем телом король. — И что же ты выяснил?

Советник заколебался, он еще не успел принять решение — сто́ит ли сообщать королю, что его младший брат недавно пережил инициацию. Нет, не стоит, вдруг разом сообразил он, ведь тогда король проникнется еще бо́льшим чувством и тогда уже никакие обвинения в измене не помогут — слишком уж он любит своего брата.

— Ничего существенного, мой милорд, — Сандир спохватился, что слишком долго держит паузу, — но тут кругом местные … и они видели…

— Кого? Что? — Грозно навис над ним король. — Я наконец услышу от тебя хоть одно полезное слово или нет?

— Простите, мой милорд, я, видимо, устал, — виновато пробормотал Сандир, лихорадочно соображая, — в общем, они побывали в трактире «Сытая курица». Повздорили там с трактирщиком — то ли буйно вели себя, то ли еще что … короче, дело странное. И с чего бы им быть такими дерзкими? Ведь мятежники знают, что мы наступаем им на пятки…

Тут его осенила простая и весьма дельная при этом мысль.

— И вот еще что, мой милорд, — Сандир сделал паузу и со значением поглядел на короля. Тот спохватился и коротким жестом указал ему на стул. — Благодарю вас! Так вот, в трактире к ним присоединился еще один человек. По крайней мере, он выглядел как человек, а не как оборотень, орк или эльф. Этот тип пришел с противоположной стороны тракта, со стороны восточной границы. Вы ведь понимаете, о чем это говорит?

Король сухо кивнул и плотно сжал брови.

— Это значит, что у них есть поддержка по ту сторону границы, — заключил он и с досадою сжал кулак с такой силой, что захрустели кости, — проклятье! А ведь еще недавно я подписал несколько важных договоров с тем королевством. И вот тебе сюрприз. Ты уверен, что это не какой-нибудь крестьянин, решивший сэкономить на выпивке?

— Это исключено, — уверенно заявил Сандир, пытаясь поудобнее устроиться на жестком стуле, — абсолютно однозначно и уверенно можно сказать, что наши мятежники, увы, не сами додумались до государственного переворота.

— Всегда знал, что этот уродец претендует на мои земли, — пробурчал король, отвернувшись, чтобы Сандир не видел как он скривил лицо, — значит, решил пойти крутым путем. Устранить меня, посадить Рикканта на трон, а потом подсказывать ему нужные решения. Прелестно! Получается, восточный король таким образом захватит мои земли, даже не утруждая свои войска. Отлично просто!

Он в гневе прикусил губу. Увидев это, Сандир расслабился, лоб его разгладился, исчез беспокойный блеск из глаз. Он откинулся на спинку стула и важно закивал:

— Вы все верно уловили, мой милорд. Видите, как важно найти милорда Рикканта как можно скорее?

Король вдруг вскинул голову и в упор поглядел на своего советника, будто увидев его впервые.

— А что потом? — Глухо спросил он. — Казнь последнего принца?

Сандир сделал вид, что смутился, слегка опустил голову и грустно покачал ею.

— Это как решите вы сами, мой милорд. Как видите, это больше чем внутренняя проблема — это уже фактически война. Подлая, хитрая, необъявленная, но все же война, на которой не может быть случайных людей, не может быть родных. Все, кто в ней участвуют — либо свои, либо враги.

— А врагов нужно убивать, — севшим голосом закончил мысль король и принялся оглаживать пальцами бородку, — и ты хочешь сказать, что теперь мой младший брат — мой враг?

Тот устало дернул плечами.

— Смотрите сами, мой милорд, — проговорил Сандир, сдерживая раздражение, — это уже как решите вы сами. Но помните — на войне нельзя принимать неверные решения. От правильности ваших решений зависит будущее всего королевства.

— И поэтому, видимо, я должен пожертвовать своим братом, — почти неслышно пробормотал король в глубокой задумчивости. Сандир дернул уголком рта и поспешно взял себя в руки. Нельзя выдавать свою радость. Не сейчас. Ему уже удалось посеять в сердце короля семена вражды к родному брату и до чего же дивно крепкие выросли из них посевы! Какое-то время оба они сидели молча и неподвижно. Затем, будто очнувшись, король вскинул голову и коротко приказал:

— Иди!