Левентик

Кухня приятно удивила наличием мини-бара. Откупорил банку пива и вышел на балкон.

Весенняя свежесть таит угрозу для спящего организма, но что есть здоровье в нашей жизни. Пока не загнёмся, не замечаем его.

По привычке, выходя на балкон, я выключил свет. Человек на соседнем балконе что-то настойчиво доказывал гостю. Мой образ растворился в ночи, позволив безнаказанно наблюдать за соседом. Какого же было моё удивление, когда, приглядевшись, я различил в нём Эрика. За пару недель его борода удлинилась сантиметров на десять, а живот превратился в бочонок.

Поначалу я хотел уйти, чтобы не привлекать внимания, но затем в разговоре Эрика уловил упоминание о Лизе. Гость Эрика, судя по всему, был пьян, и громко выкрикивал её имя. Эрику не нравилась бранная речь посетителя, он сжал губы и стукнул бутылкой пива по железным периллам. Бутылка разбилась и нижняя её часть упала во двор. В мгновение ока я разгадал задумку Крауца. Он исчез в комнате, щёлкнув затворкой.

Я вылез на карниз и устремился на соседний балкон. Проползти жалкие пять метров оказалось не так просто. То, что на высоте человеческого роста производило впечатление плёвого занятия, с третьего этажа выглядело подвигом. Ноги мои приросли к шершавой поверхности, будто намагниченные, руки судорожно скользили по гладкой стене. Откуда-то налетел порывистый ветер и растрепал рубашку. В соседнем номере ругань перешла в драку. Метнулся вперёд и оказался над пропастью меж двух миров. Ветер усиливался, раздувая рубашку словно парус. Люди в номере катались по полу, пьяный гость рычал и бранился. На третьем шаге ноги мои стали ватными, а балкон визуально удалился метра на три.

Внизу раздался собачий лай и к стене подбежала овчарка, размером с телёнка. Её демоническая пасть будто чувствовала вкус моей крови, красные глаза жаждали откусить голову. Ещё парочка шагов, похожих на шарканье восьмидесятилетнего старика, и соседний балкон окажется на расстоянии прыжка.

Прищурил глаза и согнул колени для последнего броска. Главное, ухватиться за перила. С переломанными конечностями собака точно сожрёт.

В соседней комнате раздался пронзительный крик, от которого мышцы мои самопроизвольно завибрировали. Я подскочил на карнизе и сорвался. Собака чуть не проглотила язык от удовольствия. И не будь мои пальцы достаточно цепки, чтобы ухватиться за край каменной полоски, лежать бы мне покусанному в местной клинике.

Дождь хлестал пальцы и омывал карниз, делая его гладким, будто лёд. Мелким перехватом достиг соседнего балкона и ухватился за перила. Борьба к этому времени закончилась и в тёмной комнате царила тишина. Ругая всех ангелов и чертей, мокрый и изнеможенный, я выбил дверь и влетел в номер.

Резкий перегар ударил в нос. Поскользнулся и упал в какую-то жидкость. Липкая и противная, она пристала к одежде и коже. Сомнений не оставалось, в комнате труп. Чёрный Эрик в одночасье скрылся с места преступления. Что затеял этот мучитель против Лизы.

Сбив по дороге несколько стульев, я добрался до прихожей и нащупал выключатель. Свет озарил комнату, привнеся больше вопросов, нежели ответов. Кровь невинными детскими кляксами расползлась по полу, шлейф её проходил от двери до середины комнаты. Труп лежал у окна. Всюду осколки битого стекла. Залитая кровью сигарета шипела и испускала дым.

Я снял мокрую от крови и дождя рубашку. Сердце учащённо билось, а кончики пальцев дрожали. Следы на полу указывали, что жертва рвалась к двери. Но почему бедняга не закричал. Был слишком пьян или ему перерезали горло. Подойдя к трупу и перевернув его, я отскочил назад. Вместо пьяного незнакомца на полу лежал Эрик. Из горла торчала «розочка» бутылки. Кровь текла по стеклу и оседала на пол.

Крауц моргнул. Его нижняя губа скривилась в приступе боли, а на глазах выступили слёзы. Бесполезным усилием он потянулся рукой к горлу. Но ладонь упала в области груди. Тогда Эрик уставился с безмолвной просьбой. Тяжёлое решение. Рано или поздно Крауц всё равно умер бы. Но лишать его жизни собственными руками…

Это не та школа, которой ты нас учил. Он не сопротивлялся, не грозился убить. В его глазах не горела ненависть. Эрик попросил одолжение. И я выдернул бутылку…

Глава 44

Злосчастный осколок явился поводом моего ареста. Закон слеп, когда им умело пользуются. Серые двухцветные стены камеры, решётка перед глазами, тусклая лампочка над головой и запах испражнений… Гнетущие мысли разрывают голову. Заключённым не разрешают носить шнурков. Каждые полчаса появляется желание свести счёты с жизнью…

Когда люди в форме без предупреждения ворвались в номер, я стоял с осколком бутылки в руках над трупом. Если вы наблюдали солнечное затмение через тёмные очки, то поймёте, какая чернота возникла перед глазами. Крики, угрозы, оружие… Меня попросили облегчить страдания. Разве это плохо. Разве противозаконно. Но дула пистолетов ничего не слышали. Истеричный голос приказывал лечь на пол.

Бросаю бутылку в сторону и выполняю приказ. Любое неподчинение и обратная реакция. Наручники щёлкают на запястьях, и чья-то бездушная рука хватает меня за плечо.