Левентик

Оттащил его за будку и вымыл руки в сточной канаве. Понимал ли абсурдность сложившегося положения? Понимал. За умышленное проникновение на частную территорию и хулиганство Елена Аркадьевна три шкуры спустит.

Снял мокрую куртку и накрыл тело сторожа. По-весеннему холодный воздух пробрал меня до последней клеточки мозга.

В прихожей царила темнота. Я никогда не бывал в особняке ночью и не знал, есть ли внутри охранник. Эльза и Марта спали в летнем домике, а комнаты хозяев находились в дальнем конце здания.

На цыпочках двинулся в западное крыло в комнату Лизы. Глаза понемногу привыкли. Раньше не замечал, что гостиная завалена утварью. Тёмные вазы жаждали, чтобы их задели. Портреты, улыбчивые днём, ночью казались угрюмыми, крадущиеся образы… Я превратился в статую. Будто огромный жук, человек перекатывался от одного укрытия к другому, подходя к прихожей.

Меня охватил ужас, когда на руках чёрного паука различил образ девочки. Руки её болтались, будто деревяшки на верёвочках, голова была запрокинута назад.

В висках застучала знакомая песчаная смесь. Не найдя ничего лучше, притаился за колонной.

Тёмная фигура спустилась со ступенек коридора. Я прыгнул, будто леопард на жертву. Обхватил голову руками и повалил на пол. Жертва моя впилась зубами в руку. Крик боли разлетелся по особняку, будто сигнальная сирена. Ребёнок выпал из рук похитителя и распластался на полу.

Мой соперник оказался крепким парнем и выкрутился из захвата. Ответной атакой бросился мне в ноги и повалил на коллекцию ваз. Зазвенел битый фарфор. В тёмной руке я увидел газовый баллончик и нанёс опережающий удар в лицо.

На пороге раздались крики и прихожую залил свет. Яркая вспышка на долю секунды ослепила меня. Соперник полетел к выходу, но тут же был вырублен прикладом автомата.

Александр Викторович спустился через полминуты. Сонный, он не ожидал гостей среди ночи. Челюсть его отвисла, когда он увидел посреди комнаты меня. Вслед за Александром Викторовичем выбежала Елена Аркадьевна. Она замерла, будто нерадивый актёр, попавший на кульминацию спектакля.

Я бросился к девочке и проверил состояние. Пульс нормальный, дыхание ровное. Лиза была без сознания.

Похититель кричал, что это он спас девочку, что это он остановил меня, и что мне надо заломить руки.

Елена Аркадьевна сбежала с лестницы и дала мне пощёчину. Любящая мать первым делом бросилась бы к ребёнку. Плакала бы над ним, умоляла очнуться. А этой стерве главное от меня избавиться. Восстановить единоличную власть в доме.

С похитителя сорвали маску. Кто под ней мог быть? Наёмный убийца, профессиональный вор, безумный маньяк. Но оказался Миша. Растрёпанный, испуганный и злой, он оглядывался по сторонам, всё ещё доказывая, что похищение — моих рук дело.

Александр Викторович склонился над дочкой и проверил пульс. Затем приказал отнести Лизу в детскую комнату. Пока я укладывал девочку, прибежала сонная Марта.

За пару минут Александр Викторович взял себя в руки и переоделся. Он не спрашивал, как я оказался в доме посреди ночи, не интересовался моим самочувствием… Вместе с охранниками мы вышли на улицу и прошли на задний двор.

Страшное предчувствие закралось в душу. Дорога казни, залитая водой и кровью. Александр Викторович достал из кобуры охранника пистолет и приказал Мише опуститься на колени. Миша бормотал, что ни в чём не виноват, что пытался остановить меня и не похищал девочку. Что привёз деньги с собой и оставил их в посёлке. Видя, что ничего не помогает, он приложил ладони к губам и заплакал. Он целовал ботинки Александра Викторовича, умолял дать ещё шанс.

— Говори правду! — крикнул Александр Викторович.

Миша поднял заплаканные глаза. В ночном мраке, под пеленой стекающих струй он выглядел прежним беспомощным ребёнком, который целовал пыльную фотографию.

Меня пронзила жалость к другу детства, но охранник опустил руку на плечо и покачал головой. Старик взвёл курок и прицелился. Восемь миллионов большая сумма, но спокойствие дочери бесценно. Прозвучал выстрел.

Глава 46

Тело трепыхалось в конвульсиях, а старик уже вперил в меня стальной взгляд. Двойственные чувства радости и страха. Радость за девочку и страх, что старик отнимет единственную надежду и укажет на дверь.

— Мне следовало заранее принять меры, — начал он, когда охранники завернули труп в полиэтилен. — Друзья предупреждали, что у подлеца нет денег и он со мной не рассчитается… Но чтобы так цинично, через дочь. С высоты прожитых лет я удивляюсь жестокости мира. Что бы ни привело тебя посреди ночи, предчувствие или сомнение, ты уедешь завтра вместе с Лизой. Корни зла пущены в этот дом и нам с Леной из них не вырваться. Но запомни, если что-то пойдёт не так, найду на краю света…

Согласие означало непрерывное наблюдение за собой до самой смерти. Старик раскаялся в грехах, а потому рвал с детьми все связи. Ради их блага.

Он следил за мной всю жизнь. Рассматривал кандидатов, отбрасывал недостойных. Иначе как объяснить тот факт, что старик отдал дочь в руки человека, которого будто бы знал всего пять месяцев.