Левентик

В стране нашей испокон веков выше закона власть и деньги. Два дня ноги моей не было в особняке, и Александр Викторович принял меры.

Не очень обрадовала весть, что старик приехал ко мне. Но только он способен был распутать дело и восстановить справедливость.

Охранник отвёл меня в маленький кабинет, посреди которого стояли два стула. Мне не терпелось предупредить Александра Викторовича об опасности, грозящей Лизе. Несколько раз прокрутил в голове предстоящий разговор. Со всех ракурсов голые факты доказывали абсурдность истории.

Старик вошёл в комнату и захлопнул дверь. Его монолитное лицо не изменилось, зато глаза говорили о многом. Ярость, гнев, желание расправиться с неугодным перемешались с любовью к дочери и её мольбами. Он сел на стул и закурил. Пустая комната, глубокие затяжки, покашливание охранника за дверью давили на нервы, приказывали упасть на колени и молить о пощаде. Но плох тот актёр, что выдаёт слабости героя.

Я не сводил взгляда с переносицы Александра Викторовича. Его густые брови то сдвигались, в попытке разгадать мой замысел, то безвыходно расходились в стороны. Он вздыхал, и затяжки его становились слабее.

— Какую игру ты затеял? — спросил старик, когда сигара превратилась в жалкий окурок. — Я встречался с шулерами, мошенниками, душевнобольными маньяками…

— Я живу независимо от обстоятельств. Они убивают человеческое.

— Считаешь себя выше и умнее других…

— Нет. Но идя против течения, наталкиваешься на подводные камни. Попутчики бросают их под ноги в неподходящие моменты.

Александр Викторович кивнул. Сам не раз попадался на подобные уловки.

Мой рассказ старик слушал внимательно и сосредоточенно. Он не перебивал и не переспрашивал. Я старался не упускать деталей, рассказал даже о собаке с демонической пастью.

По окончании монолога Александр Викторович вышел из комнаты и приказал охраннику никого не пускать. А через два часа меня освободили.

Внедорожник хозяина стоял чуть поодаль от участка. За руль сел Александр Викторович. Без охраны и водителя. Как только дверь захлопнулась, он надавил на газ и помчался в сторону особняка. Он молчал и непрерывно курил сигарету. По салону летали нотки классической музыки, заглушаемые шуршанием ветра. Старик оглядывался по сторонам, по-прежнему не желая ничего объяснять. Внедорожник наращивал скорость с каждым километром.

На одном из поворотов старик затормозил. Машину развернуло и занесло в грязь. То, что творилось в голове старика, выплеснулось наружу. Скулы его задрожали, из красных глаз хлынули слёзы. Он опустил голову на руль и зарыдал. Страшнее того момента я не видел. Больше всего я испугался за Лизу.

— Это жена… Это всё её проделки, — сквозь всхлипывания прошептал старик. — Уезжайте из особняка как можно скорее. Если Лена догадается, она убьёт и меня, и вас. Не задавайте вопросов, разговоры тут не помогут.

Волнение старика по инерции передалось и мне. Лиза единственный ребёнок, из-за которого я не опустил руки. Александр Викторович отвёз меня на делянку к леснику и заверил, что завтра приедет с Лизой.

Глава 45

В сумерках я привёл мысли в порядок. Завтра уедем с Лизой в столицу. Денег на первое время хватит. Лет на пять забудем об актёрской школе, но Лиза за год всех нагонит.

Тянуло в сон. Сказывалась усталость двух бессонных ночей. Лёг на большую дубовую кровать и осмотрел стены делянки. Грубо отёсанные брёвна, наспех забитые паклей щели, печка-буржуйка в углу… Только резной стол выделялся на общем фоне своеобразной величественностью.

Но вместе с успокоением в голову закрались сомнения. Если убийство в тридцать пятом номере было подстроено Еленой Аркадьевной, то почему убийца Эрика не убил меня. Вообще, гуманизм хозяйки наряду с её угрозами выглядел абсурдно. Хозяйка зубами вцепится в горло Александру Викторовичу, если тот вывезет Лизу. Чем больше размышлений витало в воздухе, тем страннее казалась любовь родителей к дочке. Маниакальная, несущая вред всему семейству.

Делянка стояла в двадцати километрах от особняка, и я отправился к Лизе. Всяко лучше крысиного писка под кроватью…

Ты осуждаешь моё решение. Очередной шаг против обстоятельств. Двадцать километров по стылой слякоти я прошёл за три часа. Сторонился домов и дороги, чтобы не попасть в поле зрения шпионов Елены Аркадьевны. На моё счастье, посреди ночи грянул ливень.

По периметру красной стены курсировали два охранника. Посетовал на плохую погоду. Один из них плюнул и проклял небесную канцелярию. На том и расстались.

Пройти ворота оказалось сложнее. Сторож ревновал меня к старшей дочери хозяев, и цеплялся за любой повод. Ну а грязь на одежде и позднее время оказались сказочным подарком. Он допрашивал меня пятнадцать минут, к концу допроса речь его превратилась в грубую ругань. Я не делал ответных выпадов. Тогда он сказал, что не пустит меня внутрь. Я не выдержал. Схватил его за шкирку и прижал к фонарному столбу. Удары сыпались на немолодого сторожа, будто на козла отпущения. В какой-то момент бедняга потерял сознание.