Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Читал Ирке русские стихи XIX в.

Приходила болгарка Малка насчет дома, который мы хотим купить.

Вечером был Саша Аккерман. Мы смотрели мою новую работу, говорили о Зельдиче, «Левиафане», смотрели телевизор.

7 июля. 5. Иерусалим. Яшенька с новым баскетбольным мячом; Златка за ним. Утром Златка обкорнала себя спереди, я ее ругал, но уже поздно, она выстригла всю чупрыну. Волосы ее золотистые. Она необыкновенно хороша собой.

Делаю «чистку». Выбросил бутылки, палки. Сделал перестановки.

Заседание в Доме художника. Д. Сузана, А. Снеур, А. Малка, И. Мареша, я и Шушанна Элиав. Обсуждали изменение управления Союзом художника.

Был А. Зельдич. Ему заменили 1,5 года армии на 2 месяца, теперь он ищет работу.

Я читаю, смотрю телевизор, обдумываю свое положение, морю тараканов.

8 июля. 6. Иерусалим. Я нахожусь среди своих книг. Нет вещи выше печатного слова – книга – это рай земной. Книга – это слава, вечность, мудрость. Яшенька с Дори и его бабкой – в зоопарке.

Арье Зельдич был с Барбарой и ее американскими родителями, я вел светские разговоры и показывал свои картинки.

С Иркой были у Цви и Мэри Феферов. У них были еще 2 пары неких средних людей.

9 июля. Шб. Иерусалим. Ирка с детьми, с Арье Зельдичем и Барбарой, с Б. Азерниковым в бассейне.

У меня Миша Нойбергер, говорили о его галерее.

Обедали с Иркой и Борей Азерниковым.

Была Тамара-инженерша, уехала с Азерниковым.

Был Эвен-Тов с Кларой.

Был Саша Аккерман с Леей Думбровой и ее дочкой.

Была Юля азерниковская.

10 июля. 1. Иерусалим.

Читаю историю Петра I А. Пушкина.

Крашу фанеру для картины.

Был в Доме художника. Занимался программой выставок. Были Д. Сузана, Я. Малка. Беседовал с Иосифом Герштейном (оле хадаш из Ленинграда, кинорежиссер) и Мишей Клайнбертом; они желают, чтоб я снялся в фильме Иосифа об олим для Мин. абсорбции.

11 июля. 2. Иерусалим. Рисую акриликом на фанере «Москву».

Были Саша Арарий (с эскизом календаря) и Майк Феллер.

Вечером был Саша Аккерман. Пили чай, я предупреждал его, чтоб не женился на некрасивой дочке Леи, смотрели мою неоконченную работу.

Пришел также Арье Зельдич. Его женитьба на Барбаре еще ближе подвела его, к сожалению, к отъезду в США. Меня эта ничтожность очень раздражает. Очевидно, Зельдич все же рано или поздно покинет Израиль, рано или поздно мое влияние будет побеждено его глупостью, провинциализмом, любовью к развлечениям. Но я все же продолжаю беседовать с ним и пытаюсь воспитать его.

12 июля. 3. Иерусалим. Закончил акриликом на фанере «Москва».

Дети в бассейне, у Дори, у Габи, во дворе. Ирка в «Принтон-пресс».

На дворе жара и духота.

Заходил Миша Нойбергер, он в поисках помещения.

Вечером у нас: Миша Клайнберт с женой и Иосиф Герштейн. Беседовали об олим.

Заходил Боря Азерников с Юлей. Его берут в армию.

Был Авраам Офек. Смотрели мои работы и разговаривали. Скульптор Данцигер погиб в автокатастрофе. Беседовали до 2 ч. ночи.

13 июля. 4. Иерусалим. Читаю. Наступил тихий период жизни.

Вечером мы с Иркой посетили Двору Арох, вдову Арье Ароха. У нее была подруга. Мы беседовали о том о сем, но это не представляло никакого интереса. Увы, пока художник жив – дом его жив, умирает художник – и большинство вдов – лишь жалкая пародия на бывшую художественную жизнь.

14 июля. 5. Иерусалим. Читаю. Был в аптеке у Наума.

Был у меня Саша Аккерман.

Мы с Сашей у Авраама Офека. Смотрели его новые работы, и я беседовал с ним, анализировал вещи Офека – почему это далеко от «Левиафана». Говорил о том, что мешает и с чего надо начать. Но мало надежды на Офека.

15 июля. 6. Иерусалим. Читаю Пушкина и русскую поэзию XIX в. Все очень поверхностно.

Нарисовал акриликом на фанере «Молитву».

Был у нас Эмануэль Левитин, бывший кибуцник Кфар-Гилади, а нынче студент-агроном, полурусский-полуйеменец.

Мы с Иркой, Борей Азерниковым и Марджи были у сестры Эммануэля. У нее домашняя выставка некой кибуцницы Геулы. Как обычно – полупрофессиональный дрек.

Пили у нас чай: я, Ирка, Азерников. Обсуждали с Азерниковым ничтожество мужчин. Обсуждали, как женить Аккермана. Есть опасность, что румынки окрутят его – и это будет Сашин конец.

16 июля. Шб. Иерусалим. С Иркой, Яшкой, Златкой гуляли у испанской колонии, искали дом Дэди Бен-Шауля. Дэди живет в арабском доме, у караимского кладбища с женой, детьми, лошадью, 3 собаками, козой, курами, кроликами, попугаями и голубями. На этот раз Дэди меня не целовал, хотя и был мил, очевидно, моя ценность в их глазах несколько снизилась.

Мы с Борей Азерниковым были у адвоката Яновского и беседовали с его женой Эстер о невестах для Аккермана. Дом у них богатый, но стены завешаны ужасным говном.

Взяв родственницу Яновских (Элка, 22 года), вернулись к нам, где уже были Зельдич и Барбара. Еще Юля была. Пили чай, болтали. Элка – пустая девица, примитивная, но богатая, хотя и не уродка. Нам она не подошла.

Написал «Портрет художника» – реклама для русских газет.