Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Я был у Янкеле Розенблата. Он посчитал нам все работы по высшим ценам с наглостью дебила, при этом работу выполнил на низшем уровне; говорить с ним бесполезно, он ценит себя как маэстро высшего класса, а наши работы для него – просто ерунда. То, что я посвятил кучу времени на его обучение, то, что Азерников вылечил зубы Семадар, – все это он считает как сделанное им для нас одолжение. Его глупость и тупость безмерны, и при этом в голове у него только деньги. В конце концов я уплатил ему так, как он хотел, – но он попал в мой черный список. От общения с ним настроение самое тошнотворное. Вот тебе и новый член группы!

Вечером у нас Боря Азерников и Юля. Азерников рассказывал, очень остроумно, истории из жизни г. Калинина. Азерников – один из ближайших наших друзей, а Юля – просто прелесть.

15 июля. 5. Иерусалим. Был у меня Эммануил Левитин, он изучает агрикультуру в университете, симпатичный красивый парень (полурусский-полуйеменит). Говорили о жизни и Израиле.

Ирка вернулась с работы; уже несколько дней, как она работает на новом месте, в издательстве «Кетер».

Были у нас Женя Хоровиц и Маша Гринберг. Маша – девица, уехавшая из Израиля (москвичка, внучка сов. журналиста Ев. Кригера), живет и учится в Нью-Йорке, привезла письмо от В. Григоровича. Женя все еще директор Ульпана Эцион; когда-то она отнеслась ко мне с большим пренебрежением. Прошло 6 лет, она преисполнена ко мне почтения и уважения, считает меня очень известным. Не она одна так перевернулась ко мне. Сколько их, таких маленьких людей, мы уже видели, каким презрением к нам они были проникнуты, и как они начинают все любить и ценить меня, когда чувствуют, что я становлюсь известным человеком. Мелкие люди.

Был у нас «Чаплин», вернулся взять вещи. Слушали магнитофонные пленки, записанные им с пьяных бесед эмигрантов в Нью-Йорке. Это Россия в лице своих евреев юродствует во всяких американских и европейских дырах. Бессмысленный человек этот «Чаплин».

16 июня. 6. Иерусалим. Утром: я был у Гоги Раджуан в Бюро путешествий; я был у Сузаны в муниципалитете; я взял анализы в лаборатории; я был в Доме художника (беседовал с А. Килемником и давал распоряжения Шанке, Сари, Ирит, Цемаху).

Я взял Гогу Раджуан к нам, показывал ей свои работы, она выбрала только «Молитву Рабби Иуда» (шелкография) в счет авиабилетов.

Яшка был у товарища на вечере класса.

Я, Ирка, Златка были у Моше и Брурии Маннов. Субботний ужин. Манны и их дети. Было очень скучно. Кажется, они решили, что мы олим хадашим и нас надо накормить, напоить, обогреть, расспросить о трудностях выезда из России. Брурия позабыла, что это я принимал ее в Союз художников (за заслуги мужа), что я дал ей выставку в Доме художника. Я расспрашивал Моше о банке Тфахот, коего он директор, и объяснял им что-то о «Левиафане» (они ничего не поняли).

17 июня. Шб. Иерусалим. Суббота: читаем с Иркой, отдыхаем. Наши детки – в бассейне.

День рождения Мариши Раскиной: мы подарили рисунок Игоря Ворошилова. Были у них: Саша Бененсон (он страдает, т. к. поселилась у него Эмма Сотникова, любит его и не уезжает); некто Гриша, толстый скрипач «прямик», живет в Нью-Йорке, глуп как пробка; Виктор Яхот, муж дочери Ходольского, симпатичный парень; Саша Кольцатый и его жена; некто Кольчинский с женой Афоней, и Викин аспирант с женой, и еще одна дама. Когда гости разошлись, мы еще посидели, поели, взяли Раскиных, заехали за Яшкой и Златкой и были на открытии выставки Фимы в Арте. Было полно народу, много знакомых, я беседовал с Лилиан Клапиш, Итамаром и стариком Баркаи, Э. Праттом, Фимой и Карин, Я. Райхваргером и Ракузиным, М. Таль, Цви и Мэри Феферами, Д. Озеранским, Мириам Бат-Иосеф, М. Эвен-Товом, Цви и Хефци Эйалями.

Отвезли детей домой и поехали с Иркой к Мордехаю и Кларе Эвен-Товам. У них – Цви Эйаль и Хефци и Мордехай Хоп с женой. Кофе и разговоры о картинах и галеристах.

Были с Иркой у Саши Малкина и Рут. Говорили об Эдике Шифрине, его дурацкой любви к «Дорочке», об Азерникове и пр.

18 июня. 1. Иерусалим.

В «Б’Махане», популярном армейском еженедельнике, на двух полных листах с 4 фотографиями интервью Иоси Бар-Иосефа со мной.

Я зашел к И. Бар-Иосефу и (кроме портрета его, рисованного Аккерманом) подарил ему свою раскрашенную шелкографию, чтоб он тоже имел, как и я, хорошее удовольствие.

Были с Иркой у Гоги Раджуан, уладили дело с билетами в Париж (ок. 12 тысяч деньгами и 2,5 тысячи шелкографией моей).

Зашли к Мише Нойбергеру, отдали ему в обрамление работы.

Был у нас Гидон Офрат с женой Ализой Орбах. Он пришел смотреть материалы о «Левиафане» (для его книги). Я показывал наши работы. Офрат заявил, что мы занимаемся «концептом», но поздно; я пытался ему объяснить, но бесполезно; он не отличает аллегории от символизма.

19 июня. 2. Иерусалим. Я был в своем лагере Невей-Яков насчет освободительной бумаги для Лода.

Ходил по школам и детским садам в Невей-Якове, проверял росписи.