Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

После выставки с Эвен-Товами поехали к нам; чаи и разговоры.

Делал макет каталога.

Вечером заезжали Боря Азерников с Юлей Шкилер.

Был Саша Сыркин, выбрал у меня книги, мы поехали к нему и менялись. Я привез пачку книг.

17 сентября. 1. Иерусалим. Занимаюсь со своей библиотекой.

Вечером мы с Иркой в отеле «Хильтон» на аукционе иерусалимских художников для Дома художника. Продажа шла очень слабо и была дешевой. Д. Сузана хлопотал на сцене. Много знакомых. Я привез и отвез Мириам Таль. Дани Анжел и др.

Бегин, Саддат и Картер[118] подписали бумаги, ведущие к миру.

18 сентября. 2. Иерусалим. Я со своей библиотекой.

Беседовал с А. Офеком, смотрели его новые вещи.

С Иркой и соседом Геулой ездили в бухарский квартал смотреть дом Геулы. Дом, пристройки, развалины, убогость, религиозный район.

Смотрели с Иркой по телевизору подписание соглашения в Кэмп-Дэвиде, речи Бегина и др. Я слушал речь Картера до 3 ч. ночи.

19 сентября. 3. Иерусалим. Я в своих книгах.

Вечером были двое полицейских; у Мильруда украли деньги, и полиция нашла воров и деньги, и теперь ищут Мильруда, чтоб отдать деньги, а он дал мой адрес, чтобы искать его.

Был Боря Азерников, беседовал с Иркой о делах на кухне.

Смотрим телевизор: Яшка ругает Бегина и Картера, он против закрытия поселений и отдачи территорий, говорит, что Израиль будет очень маленький.

20 сентября. 4. Иерусалим. Заходил Янкеле Розенблат, он готовит выставку в галерее «Лавана». Я веду с ним нормальные беседы, но не забываю, какое он говно. Жаль времени, которое я потратил на его обучение.

Написал письмо Пьеру Тротье.

Был у Мириам Таль, она перевела мне списки для каталога. Кто еще сделал для меня так много (большого и малого), как Мириам. В «Газите» у Тальфира Мириам напечатала полный текст манифеста «Левиафана» со своими заметками (увы, увы, заметками Мириам).

Я был у Иосефа Бен-Шломо в Мин. просвещения. Я дал ему имена Дова Фейгина, М. Кадишмана, А. Килемника для Совета культуры и искусства. Объяснил, как можно взять Бецалель созданием факультета по совр. евр. искусству. Бен-Шломо будет беседовать на эту тему с министром, Звулуном Хамером.

Я был в «Ставе». Феликс Куриц, Зяма и Белла. Я привез Белле кучу книг по медицине, и мы менялись, я получил несколько альбомов. Там же Миша Вайскопф (лингвист), Миша Евзин.

Вечером у нас Саша Аккерман. Пьем чай, смотрим теленовости – надвигается мир с Египтом; тьфу, тьфу, тьфу – не сглазить.

Златка спит, а мы с Иркой и Яшенькой смотрим фильм об уничтожении евреев немцами. Все эти застреленные, удушенные, сожженные евреи живут в нас, и мы всегда будем с ними. Уж не говоря о том, что моего деда и бабку немцы расстреляли в Дубоссарах.

Делаю каталог для Ашдот Якова.

21 сентября. 5. Иерусалим. Сегодня мне исполнилось 39 лет, Яшенька утром пришел поцеловать меня в постели (а он вообще никогда не целуется и не любит, чтоб его целовали), ну а за ним и Златка, уж это профессиональная поцелуйница.

Пришли письмо от Аллы Кторовой и ее новая книга. Я прочитал книгу, не сходя с места, и написал Алле письмо. Женщина она прелестная.

Я был в «Кетере» у Ирки насчет каталога, были с Иркой на рынке и в «Суперсоли», где повстречались с Галей Келлерман.

Мы с Иркой смотрели теленовости. Ордотоксы против Бегина, против соглашения, но вся эта сволочь не ходит в армию, не воюет, не служит и всегда были против сионизма – это просто какая-то банда подлецов, загребающая жар чужими руками.

Смотрел фильм по телевизору о худ. Марселе Янко. Фильм плохой, но не в этом дело, а в том, что как высоко летал Янко в 20‐х гг. и как деградировал в Израиле. Вот что значит отсутствие внутреннего духовного стержня. А что со мной будет?

22 сентября. 6. Иерусалим. Приезжал Арарий. Дела.

Я был у Мартелл Говрин, она переводила мне текст для каталога.

Я был у семейства Лёвы Сыркина. Лёва показывал мне свои говенные рисунки, очень противные и тупые, и хвастался, какие, мол, это замечательные, мастерские вещи; ужас! Я сподвигнул его на книжный обмен, отдал за 8 тт. Шекспира за несколько книг. Лёвино семейство очень боялось прогадать и при малейшем сомнении кричали Лёве: не отдавай, не отдавай так много книг. А самый маленький Сыркин пытался даже унести книги. Но в итоге желание получить Шекспира превозмогло, и обмен состоялся. А между тем мы пили чай, Лёвка рассказывал всякие истории из своей московской жизни. Он остроумный человек.

Я смотрел вечером телевизор, дети спали, а Ирка была у Априлей.

23 сентября. Шб. Иерусалим. Читаю, занимаюсь в библиотеке своей. Читаю Ирке стихи.

Я взял Мириам Таль и повез ее в галерею «Принтерс» на выставку Мих. Гросса, а потом отвез ее домой. Боже мой, как трудно иногда выдержать Мириам, особенно если речь идет об искусстве.

Мих. Гросса я поздравил с выставкой, и мы поговорили. У него есть интересные работы, но в целом он повторяет самого себя и слишком эстетичен.