Читаем Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979 полностью

8 сентября. 6. Иерусалим. Печатаю свои стихи, написал письмо в США, перепечатывал старую статью.

Был Саша Аккерман. Он настроен пессимистично в отношении будущего «Левиафана». Он не верит в работы Офека. Я сказал Саше, чтоб он в первую очередь работал сам, развивал новые идеи, делал проекты.

Офек заходил, говорили о выставке и каталоге Ашдот Якова, прошлись по Баке.

Был Боря Азерников, он с Иркой занимается домом.

Поздно вечером вернулся Арвид Крон, мы поговорили перед сном.

9 сентября. Шб. Иерусалим. Арвид с утра печатает что-то на машинке.

Я покрасил фанеру для квартирного объявления, печатал свою статью.

Был Боря Азерников.

Был Саша Арарий с Офером Лолушем, его женой и маленьким сыном. Лолуш очень кстати взял у меня пастель Стесина за 2000 лир.

Вечером у нас: Арвид Крон, встречающийся с пишущей публикой. Эли Люксембург с Ханной, Гриша Люксембург с женой и Володя Фромер. Гриша и Володя очень уж просто смотрят на этот мир.

Был Саша Аккерман, тихо сидел в углу.

Был Савелий Гринберг, беседовавший с Кроном.

Была Мартелл, американская девушка, новая репатриантка, переводчица Сефер Абаир. Все приставала с расспросами о моих картинах.

Мы все пили коньяк и водку, говорили о литературе.

10 сентября. 1. Иерусалим. Отвез Ирку на работу в «Кетер» и был у Ицика в гараже, он чинил мне электричество в «Марине». Встретил Эрана Волковского, говорили с ним об Израиле и политиках. Он близок к Шалом Ахшав, а я против.

Заходил к Азерникову в клинику.

Заходил к Гольбахару в галерею «Гимель». Выставка работ Пинхаса Коэн-Гана. Философия на мелком месте, плохое исполнение.

Магазин автодеталей. Панчермахер Рабах (мой постер висит у него).

Дома. Арвид починил звонок и поехал по делам.

Я читал Лескова. Дремал.

Ирка вернулась из «Кетера», и мы поехали на рынок и в супермаркет.

К нам приехал Анри Волохонский. Мы обедали вместе, беседовали, Анри остроумно рассказывал о себе, писал мне автографы. Он чрезвычайно милый человек.

Приехали из Тель-Авива Саша Аккерман и теперь уже его импресарио Рами Коэн и привезли оконченную шелкографию Саши, очень красивую.

Вечером вернулся Арвид Крон; мы с Иркой, им и Анри пили чай, Арвид и Анри говорили о стихах, журнале. Легли спать поздно. И Арвид, и Анри ночуют у нас.

11 сентября. 2. Иерусалим. Делаю дизайн для каталога ашдот-яковской выставки «Левиафана».

Дети не учатся, т. к. забастовка учителей; играют, гуляют.

Перепечатываю стихи свои.

Арвид Крон уезжает сегодня от нас. Он пришел с коньяком, мы беседовали с ним и Иркой; я говорил о «футуристической» элите.

С Иркой, Яшкой и Сашей Арарием смотрели телефильм «Катастрофа» об уничтожении немцами евреев.

У Златки болит ухо, она не спит, плачет, я ее укачивал на руках и гладил, капал капли, мазал; она уснула в нашей постели с Иркой, а я спал в ее кровати.

До 2 ч. с Сашей Арарием планировали будущие работы.

12 сентября. 3. Иерусалим. Отвез Ирку в «Кетер»; был в полиции (насчет панчермахера-вора); был в муниципалитете (Д. Сузана, Я. Розенбойм, Хедва Харехави); был у врача (проверка для муниципалитета); заглянул к Майку Феллеру в магазин. Встретил Иуду Авшалома на улице; заглянул к Нафтали Гольдшмидту в магазин и вернулся домой.

Был Саша Арарий, обсуждали дела.

Был Меир Люши, фотографировал мои работы.

Была Алина Слоним, мы с ней составляли каталог моих выставок. Обедали: я, Ирка, Алина.

Вечером у меня Саша Аккерман; я показывал проект каталога.

13 сентября. 4. Иерусалим. Отвез Ирку в «Кетер». Был в муниципалитете и в маг. запчастей – и все зря.

Был дома, наводил порядок в бумагах. Читал.

Ирка после работы готовит молдавское блюдо – читаю ей стихи.

Смотрел по телевизору фильм об уничтожении евреев. И после всего, что с нами произошло и происходит, евреи все еще равнодушны к Израилю и еврейству.

Читал «Лаокоон» Э. Лессинга. Какая ерунда.

14 сентября. 5. Иерусалим. Готовлю каталог, читаю, веду тихую жизнь, написал и повесил за окном объявление о продаже квартиры.

Был Саша Аккерман, привез фото к каталогу.

Араб смолил мне крышу и белил ее, сделал очень плохо, я заплатил ему вместо 1000 лир только 700, и то много. Как я ни пытаюсь относиться к арабам хорошо, но все арабы, которые встречаются на моем пути, лжецы, воры и жулики.

Вечером у нас Юля Шкилер, она очень мила.

С Иркой и Азерниковым были в Гило, смотрели строящиеся квартиры.

15 сентября. 6. Иерусалим. Заходил к Аарону Априлю. Смотрел дом, продающийся около него.

Ирка стряпает – я читаю ей стихи. Обсуждали дом матери Цуриэля – они его продают.

Заходил к нам Эммануил Левитин.

16 сентября. Шб. Иерусалим. С Иркой и детьми на открытии выставки американских художников в Доме художника. Я был представлен госпоже послихе (посла США в Израиле Сэмюэля Луиса). Людей мало. Вечный Озеранский, Дуду Герштейн с семейством, А. Бецалель, А. Селиктар, И. Цуриэль и др.

Я дал интервью для радио Цахала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное