Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Читаю Ирке вслух стихи; если по большому счету, то мало выходит по-настоящему хороших поэтов.

Вечером был Боря Азерников, вилял хвостом, знает кошка, чье сало съела; с ним простушка Юля.

Был Саша Сыркин.

24 декабря. 1. Иерусалим. Утром пришел Авраам Офек. Согласились, что я продолжаю свою газету под именем «Левиафан». Авраам читал мою статью о мафии изр. искусства, одобрил ее и взял для передачи в «Аарец». Обсудили текущие дела.

Пишу статью о Малевиче.

Читаю стихи и прозу Лескова. Ирка заболела животом.

Я со Златкой был у Яшки в классе на ханукальном вечере. Дети показали три пьески, пели, танцевали. Яшка был ведущим. Златка была вся внимание. Ели булочки и пироги. Были родители детей.

Анат Хадани приехала из Тель-Авива. Ночует у нас. Она милая девчонка, говорили о жизни за стаканом вина.

Арье Зельдич приехал из США, он идет на месяц в армию. И человек-то он неплохой, но не очень умный, и от этого все его беды.

25 декабря. 2. Иерусалим. Ирка болеет, лежит, но на курсы вечерком все же съездила.

Из Франции приехал Саша Бененсон, у него суд с обокравшей его Фаней Должанской. Саша рассказывал о Страсбурге и Франции с большим чувством юмора. И, конечно, говорил о гороскопах. И, конечно, мы обсудили не одного нашего знакомого.

Я начал писать «Левиафан» № 2. Пишу свои дневники 1963 года. С моей стороны это немалая наглость. Будет ли это кому-то интересно? По сути дела, это – конкретизм. Конкретная проза. Конкретный роман.

26 декабря. 3. Иерусалим. Пишу «Левиафан» № 2. Эта работа является и явится оселком, на котором проверится подлинность моих занятий, будет подведен итог, отработается правильная и честная линия поведения.

Мы с Иркой и Сашей Аккерманом на вечере Эли Люксембурга в честь выхода его «Третьего храма» на иврите. Эли добрый и честный человек, и он настоящий писатель, хотя дремуч и наивен. Человек из народа, но из еврейского народа. На вечере: чай с булочками, выступления друзей и сослуживцев и, конечно, дамочки престарелые, писающие кипятком от литературных переживаний. Были: Миша Занд с женой, Володя Глозман, Феликс Дектор, Боря Камянов, Воловик и мн. др. Познакомился с симпатичным человеком Абрамом Ландманом.

Дома с Иркой и Сашей Аккерманом пили чай и обсуждали события и людей и дела «Левиафана». Саша одобрил первые готовые страницы «Левиафана» № 2.

27 декабря. 4. Иерусалим. Пишу «Левиафан» № 2. Редакция и запись дневников.

Из Парижа приехал Абраша Мошнягер, рассказывал о своей жизни там. Он был бы готов остаться в Париже, если бы была материальная удача. Деньги евреям важнее Израиля, но, к счастью, не всем. Я говорил с Абрашей о «Левиафане» и опять и опять объяснял ему, что только «Левиафан» дает достойную жизнь и перспективы развития.

Был Боря Азерников с Юлей, он подарил мне две электрические бритвы.

Был у меня Авраам Офек, и мы долго беседовали о Бецалеле, о Доме художника, Биеннале, «Левиафане». Планировали дальнейшие действия.

Из Нью-Йорка звонил Никита Дмитр. Лобанов, и мы долго беседовали с ним.

28 декабря. 5. Иерусалим. Пишу «Левиафан» № 2; дневники, стихи Холина.

Отвез детей на ханукальный концерт, был в банке, в муниципалитете (Альмог, Розенбойм).

Прошелся по Яффо и встретил: Сашу Воловика, Борю Камянова, Юру Красного, Мишку Калика и Сузану.

Зашел в «Став» за Иркой, написал объявление о выходе 2-го № «Левиафана», в «Ставе»: Феликс Куриц, Зяма Олидорт, Грета Теуш, Белла Вольфман.

Были с Иркой на рынке.

Пишу «Левиафан» № 2.

29 декабря. 6. Иерусалим. Был в полиции, прошел тест на вождение полицейской машины.

Зашел к Иосефу Бен-Шломо в Мин. просвещения, подарил ему каталог «Левиафана».

Дом художника. Шанка с заплаканными глазами. Художница Элишева Ландман покончила жизнь самоубийством. Она была абсолютно одинока, и вдруг была у ней неудачная любовь. Элишева была художница скромная, но настоящая.

«Став». Чаепитие: Белла, Грета, Ирка, Зяма, Куриц + я. Савелий Гринберг.

Пишу «Левиафан» № 2.

Заходил Авраам Офек, обсуждали наши дела.

Говорил с Иосефом Бен-Шломо по телефону о Бецалеле, Офеке и др. Иосеф на неделю идет в больницу.

Был Боря Азерников.

30 декабря. Шб. Иерусалим. Ирка готовит пирог, я читаю ей стихи.

Вечером у нас: Саша Аккерман, Саша Сыркин, Савелий Гринберг и Давид Ракия с женой. Говорили о Маяковском, о романтизме, о книгах. Я сказал Ракии, что мы хотим, чтоб он вошел в Совет Дома художника.

31 декабря. 1. Иерусалим. Пишу статью о Малевиче.

Были Рами Коэн с подругой и Саша Аккерман. Саша показывал свои «ливанские» работы. Очень слабые листы, напоминающие поп-искусство. Они с Рами готовят выставку, но… мне надо вмешаться.