Левое плечо (СИ)

Я поежилась от нового порыва ветра, и быстро зашагала прочь от Запретного леса, направляясь прямиком в класс на четвертом этаже, где сейчас Джеймс сдает злосчастный пробный экзамен, дабы отвязаться от меня раз и навсегда. Думаете, что я слабачка, неспособная бороться за свое счастье, когда оно у меня почти в руках? Ну что ж, в таком случае, вы действительно правы, потому что я не бойкая Гриффиндорка, про которых складываются легенды. Я не сильная и даже не личность, а жизнь для меня по-прежнему не значит ничего. Поэтому я не могу подойти к нему, не могу сказать и слова в его присутствии, да и нужно ли оно ему? В течение всей этой недели он наглядно показывал мне, что он не желает связываться со мной, не желает иметь что-либо общее. Постучавшись, я неуверенно зашла и присела за парту, чуть дальше от Марлин МакКиннон и Сириуса Блэка, которые пришли поддержать друга. У остальных Мародеров не получилось присутствовать, но Поттера это явно не волновало, он сосредоточенно варил зелье, не обратив внимания на дверь. А вот Марлин напротив, весело подмигнула мне и прильнула к плечу своего ненаглядного Блэка. Они, между прочем, недавно стали встречаться, что не могло не повергнуть меня в ступор. Тяжело вздохнув, я внимательно стала наблюдать за Джеймсом, невольно подмечая, как улучшилась его техника, каким внимательным и сосредоточенным он стал. В нем как будто что-то изменилось с того момента, когда он высказал мне все, что было внутри у него, словно это было для него действительно важно. Зелье зашипело, и он лихорадочно стал копаться в ингредиентах, только я первая заметила, что корня полыни на столе нет. Быстро встав, я подошла к шкафчику и достала надежно спрятанную баночку. Стараясь особо не смотреть на него, я чуть дрожащей рукой протянула ему жестянку, в надежде, что он не отмахнется от меня, а примет мою помощь. И вот я почувствовала его теплые пальцы на своей руке, а потом лютый холод обжог ладонь. На душе резко стало тоскливо, и я пустым взглядом посмотрела в окно. Деревья леса покачивались из стороны в сторону, будто пытались напеть мне свой мотив, а их листья, вырываясь на свободу, вальсом падали на тропинки. Признаться, осень всегда навевала на меня печаль, а эти кленовые листья своими пестрыми цветами резали глаза. Если зиму можно сравнить со смертью, а лето с жизнью, то осень является тем периодом, когда человек, наконец, осознает, что его скитанием, его борьбе пришел конец. Осень – это время, когда вдруг понимаешь, что можно остановиться, и больше не стремиться ни к чему.

- Похвально, мистер Поттер. Это действительно удивительно! – воскликнул профессор, тем самым прерывая нить моих мыслей. Я подняла глаза и увидела, как вальяжно облокотившись, Джеймс Поттер самодовольно улыбается, а Сириус лишь хмыкает, пытаясь не показать своего удивления. – Определенно только благодаря занятиям с моей самой одаренной ученицей мог произойти такой невиданный прогресс, - Слизнорт вновь наклонился к котлу, зачерпнув ложкой зелье, а брови Джеймса поползли вверх, выражая тем самым неудовлетворение. Да, все же Поттер никогда не станет более скромным и уж вряд ли когда-нибудь начнет признавать заслуги других. Я передернула плечом, а внутри появилось отчаянное желание сбежать отсюда, спрятаться в секретном проеме и никогда не высовываться. А еще лучше закрыть глаза и больше никогда не возвращаться в этот мир, где звенящая монета правит всем, а люди врут друг другу в лицо, где любовь выражается ненавистью, а помощь не может быть бескорыстной. – А Вы, мисс Эванс, не вздумайте больше меня так пугать, - Гораций лукаво качает головой и смотрит на меня своими болотными глазами, пытаясь что-то сказать. Бедный мистер Слизнорт, знал бы он, как мечтаю я умереть даже сейчас, находясь в этом душном классе. Ему невдомек, сколько вариаций смерти находится в моей голове, и насколько сильно я ненавижу себя. – И, если уж Вам так грустно, то я тут недавно вычитал в интересном маггловском журнальчике про некие антиде…тьфу, ну и словечки у них конечно…антидепрессанты. - Слизнорт расширил глаза от удивления, что смог выговорить такое заумное слово, а я молчаливо поджала губы, невольно вспомнив психиатрическую больницу, где меня дозами доили таблетками и вкалывали успокоительное почти что каждый день. Я дотронулась до своего запястья, вспоминая, как больно натирали мне их веревки, как я пачкала своей собственной кровью простыни и как смотрела больным взглядом в чертов серый потолок, как медленно угасала во мне жизнь. Я криво усмехнулась, вспоминая, как белая пелена простиралась в голове, когда врач делал мне укол, как становилось мне эйфорийно хорошо и как чувства медленно покидали сознание. А теперь люди говорят мне, что нет ничего лучше жизни, что впереди светлое будущие, и они почему-то невольно забывают, что я уже давно умерла где-то внутри. Они забывают и про то, что за стенами Хогварста война и что меня могут убить в любой день. Вы думаете, я пессимист? А я думаю, что у меня нет жизни: ни тогда, ни сейчас, ни позже.