Левое плечо (СИ)

- Помнишь второй курс? – Он переносит свой взгляд на стену и яростно говорит, взмахнув рукой. – Ты была так грустна и задумчива, что мне казалось, будто эти чувства поглотили тебя. Я нарисовал рисунок, где ты стоишь посреди класса и подписался: «Будь проще, Эванс». Я так боялся, что ты догадаешься о моих чувствах, что попросил отправить Сириуса этот листок. А ты наорала на него, сказала, какой же он идиот и что это неимоверно тупая идея, - Джеймс хмыкает и запускает руки в карманы джинсов. – Четвертый курс. Ты тогда поссорилась с Катрин Маркиз, она назвала тебя стервой и маленькой свиньей и ты, разрыдавшись, побежала в свою комнату. Я нарушал столько правил, дабы сходить в Хогсмид. Я потратил все свои карманные деньги, лишил сам себя набора по уходу за метлой, но купил тебе красивую позолоченную заколку в виде феникса. Когда ты увидела ее, то разломала пополам и выкинула ее в мусорку, прошипев что-то про то, что тебе, видите ли, не нужны никакие подарки и жалость, - Поттер вновь переводит свой взгляд на меня и смотрит, прожигая внутри дыру. Ему приносит удовольствие смотреть на то, как от его слов у меня сбивается дыхание, а слезы градом падают на перебинтованные руки. – Чтобы я не сделал, тебе все не нравилось. Ты вела себя, если честно, по-свински, полагая, что твое прошлое позволяет тебе относиться так к людям. А ты когда-нибудь задумывалась о моем детстве? О том, что пришлось пережить мне? О нет, тебя интересовала исключительно твоя боль, тебе была интересна исключительно ты…на пятом курсе у Сириуса появились крупные проблемы с семьей, а я вляпался в одно дело с плохой компанией, - Джеймс прикрывает глаза и присаживается на уголок ванны, устало опустив руки. – Не знаю, кем они были. Может, чем-то вроде магической мафии, но вляпался крупно. Они угрожали мне и моей семье, из-за чего отцу пришлось продать наш особняк и переехать в Годрикову впадину. Знаешь, как было мне омерзительно от самого себя? Как ужасно чувствовал я себя, смотря в глаза родителям? Я так и не извинился перед ними, а теперь их нет, - Джеймс разводит руки в сторону и смотрит на меня взглядом, в котором плескается яд. Он убивает меня своими словами, но я молчу, пытаясь не закричать от боли, что внутри меня. – И тогда я сломался. Да, Эванс, Мародеры тоже ломаются. А еще этот Джейкоб Торнер, который так хотел пригласить тебя на бал…ты никогда не думала о том, почему никто не приглашает тебя на свидания и прочую романтическую херню? – Джеймс кривит свои губы и чуть покачивает головой и смотрит, продолжает смотреть на меня так, словно я его собственность. – Потому что я им запретил.

Наступает молчание, а моя голова с каждой секундой становится все тяжелее. Значит – это всегда был он. Это он дарил мне подарки, стихи, записки. Он защищал меня от Слизеринцев и у него на плече мое клеймо. Выходит, что я никогда не знала его, не знала этой стороны его характера. Детство, а ведь действительно, я не знаю, в какой обстановке рос Джеймс Поттер. Я ничего никогда не слышала ни о мафии, ни о их переезде. Неужели все это время я не замечала элементарного? Не замечала Джеймса Поттера, с чертовыми карамельными глазами? Тогда может вся моя жизнь не больше, чем вранье и у меня действительно произошел сдвиг по фазе?

- Может я и свинья, но ты – моральный урод, который сломал мне жизнь. Ты не умеешь любить, - тихо хриплю я, и теперь его ярость передается и мне. Он хмыкает, вставая с ванны, и смотрит на меня со вселенским презрением, которое прознает меня насквозь. – Ты же ведь даже Маркиз используешь, ты…