Леворукие книготорговцы Лондона

Волк зарычал – то ли отвечал Сьюзен, то ли приказывал ей заткнуться. Девушка выбрала последний вариант и стала гадать, где они находятся. Огни автомобилей и встречный поток воздуха мешали читать дорожные указатели, но пару надписей она увидела достаточно хорошо, чтобы понять: они по-прежнему на М1, движутся на север.

Но скоро глаза пришлось закрыть – встречный ветер вышибал слезу, а свет пролетающих над головой фонарей был раздражающе-ярким. Вскоре девушка не то чтобы уснула, но впала в состояние заторможенности – наверное, это все же был шок.

Сьюзен очнулась, когда волк споткнулся и едва не упал; пасть сомкнулась вокруг нее так, что она почувствовала зубы, непривычно острые и твердые. Девушка вскрикнула и забилась, челюсти тут же разжались, и зубы снова отдалились, став почти бесплотными. Она перевела дух.

Было еще темно, но заря приближалась. На дороге стало больше машин, в основном встречных. Редкие попутки волк обгонял, рыся вверх по длинному пологому склону. Мелькнул дорожный указатель, Сьюзен обрадовалась, но рано: надпись «Развязка 22,3 мили» ни о чем ей не говорила, ведь она раньше не бывала в этих краях и не знала, где здесь что.

Зато читать указатели стало проще: видимо, на подъеме волк побежал медленнее. Скоро Сьюзен догадалась, что у зверя возникли какие-то проблемы, и впервые обратила внимание на то, что он совсем не дышит. По сути, лежа у него в пасти, она должна была ощущать непрестанный ток воздуха, туда и обратно, ведь любой волк или даже обычная собака на бегу дышит чаще, но с этим зверем ничего подобного не происходило.

А еще в пасти совсем не было слюны – к счастью, подумала Сьюзен. Хотя, если вдуматься, какое тут счастье? Ее похититель – волк лишь по внешности, а кто он на самом деле, неизвестно.

Тем временем зверь еще замедлил шаг и заворчал, теперь явно озлобленно. И завертел головой, пытаясь поглядеть на себя сзади. Сьюзен тоже вытянула шею и при очередном повороте волчьей головы увидела, что́ так тревожит его.

Меч Мерлина, тот самый, старый, торчал из левой ляжки чудовища, из раны золотой струей текла кровь. Тягучая и вязкая, словно мед, она прилипала к мохнатой ноге волка.

Так вот что за звук она слышала перед прыжком, и вот почему волк заскулил, поняла Сьюзен. И хотя поначалу меч, видимо, не подействовал на зверя, со временем он стал причинять ему боль и замедлять его бег. Сразу забрезжила надежда, хотя она знала: многое будет зависеть от времени. Помощь должна прийти раньше, чем зверь принесет ее в нужное ему место и передаст тому, кто заказал это похищение.

Если же волк доберется туда первым…

Тем временем зверь снова двинулся вперед, сильно хромая и приволакивая заднюю ногу. Он больше не шел вверх по холму; свернув с трассы, он переступил через невысокое ограждение, которое отделяло обочину от поля с клевером, недавно скошенным – круглые валки лежали тут и там на коротко срезанной траве. Через поле вело узкое шоссе – по нему волк и побрел. Его движения замедлились, он ступал осторожно, явно опасаясь прямого столкновения. Один раз он отскочил в сторону, пропуская какой-то «лендровер», и уже не вернулся на шоссе – похромал по траве на запад.

На этой дороге не было крупных указателей, а разобрать на старых табличках названия местных деревень, написанные мелкими буквами, Сьюзен не могла – было еще слишком темно. Да и чем бы они помогли – она ведь не местная. Ее тревожила внезапность, с которой волк сменил направление, ведь раньше он все время спешил на север. Похоже, решение уйти с трассы М1 зверь принял внезапно.

Сьюзен заметила: волк как будто тоже не знает, куда идти, – по крайней мере, ищет дорогу. У каждой тропинки он останавливался, нюхал сначала воздух, потом землю, и Сьюзен испытывала неприятные ощущения: ее то швыряло вниз, то снова подбрасывало.

Через какое-то время она заметила, что небо светлеет, – значит, скоро взойдет солнце. Это хорошо, со светом веселее. У нее уже ломило все тело, а путы на руках и ногах не поддавались, как она ни старалась.

Волк снова сошел с дороги и по узкой, едва различимой тропе углубился в лес – судя по величине деревьев, очень старый. Как он назывался, Сьюзен не знала – не успела прочитать знак. Громадный волк еле протискивался между частыми стволами. Казалось, ветки должны были стонать, а листья сыпаться под его нажимом, но, как ни странно, ни один прутик не переломился, ни один листок не упал на тропу. Зверь не оставлял следов.

Он сильно хромал, но уверенно продвигался вперед, словно нашел наконец то, что искал.

Тропа скоро свернула к невысокому лысому холму, но волк не направился туда, а углубился в древнюю чащу. Деревья здесь стояли так тесно, что Сьюзен готова была поклясться – волк не пройдет, но он как-то умудрялся протиснуться, просочиться между дубом и березой, между березой и буком, внимательно следя за тем, чтобы его драгоценная ноша не зацепилась о дерево, хотя о себе, казалось, не заботился вовсе.