Левша на обе ноги (сборник)

Левша на обе ноги

Исследователи, изучающие фольклор Соединенных Штатов Америки, наверняка знают неповторимую историю о Кларенсе Макфаддене. Кларенс Макфадден, видите ли, «мечтал танцевать, чтоб не грызла сердце печаль. Инструктор, скорей танцевать научи, никаких мне денег не жаль! Инструктор, – говорится далее в легенде, – ножищи его увидал и в лице изменился слегка. И с Макфаддена лишних пять долларов взял как с трудного ученика».

Меня всегда поражало удивительное сходство между этой легендой и историей Генри Уоллеса Миллса. Одно только различие бросается в глаза. Героем предания, по всей видимости, двигало одно лишь честолюбие, в то время как Генри Миллса пойти против природы и научиться танцам заставила любовь. Он хотел порадовать свою жену.

Если бы Генри Миллс не поехал в модное курортное местечко под названием «Терновник» и не познакомился там с Минни Хилл, он, вероятно, так и проводил бы за чтением, в тишине и покое, все свободное от работы время – а работал он кассиром в нью-йоркском банке.

Читать Генри любил. Для него приятно провести вечер означало прийти после работы в свою квартирку, снять пальто, надеть домашние тапочки, раскурить трубку, взять в руки Британскую энциклопедию, том «Бис-Ван», и продолжить чтение с того места, на котором вчера остановился, делая пометки в толстом блокноте. Он читал том «Бис – Ван», потому что до этого успел не торопясь прочесть «А-Анд», «Анд-Аус» и «Аус – Бис». В том, как Генри Миллс приобретал знания, было нечто основательное и в то же время жутковатое. Он гнался за знаниями с холодной и бесстрастной целеустремленностью горностая, преследующего кролика. Обычный человек, читая подписное издание Британской энциклопедии, начинает волноваться, перескакивает с одного на другое и в нетерпении заглядывает сразу в том XXVIII («Экс – Ящу»), чтобы узнать, чем же все кончится. Генри – дело другое. Ему было чуждо легкомыслие. Он решил прочесть Британскую энциклопедию от начала до конца и не собирался портить себе удовольствие, забегая вперед.

Есть такой неумолимый закон природы: человек не может быть совершенством во всем. Если у него высокий лоб и жажда знаний, то фокстрот он танцует (если вообще танцует), как пьяница, возвращающийся из кабака, а если он хороший танцор, так в голове у него сплошная кость. И к этому закону нет примера лучше, чем Генри Миллс и его коллега – второй кассир, Сидни Мерсер. В нью-йоркских банках кассиров сажают в клетку парами, как тигров, львов, медведей и прочую фауну. Таким образом, когда посреди рабочего дня случается затишье, они вынуждены развлекать друг друга. Генри Миллс и Сидни просто не могли найти общей темы для разговоров. Сидни совершенно ничего не знал даже о таких элементарных вещах, как «абак», «аберрация», «Авраам» и «агорафобия», а Генри, со своей стороны, понятия не имел о том, что в мире танцев со времен польки появилось нечто новое. Генри вздохнул с облегчением, когда Сидни бросил работу и поступил хористом в театр-варьете, а тот, кто его сменил, при всей своей ограниченности способен был все же связно рассуждать о «боулинге».

Такой человек был Генри Уоллес Миллс. Немного за тридцать, умеренный в привычках, трудолюбивый, в меру курящий, и притом – холостяк из холостяков, прочнейшей броней защищенный от благой, но устаревшей артиллерии Купидона. Преемник Сидни Мерсера, юноша весьма сентиментальный, иногда заводил разговор о женщинах и о браке. Он спрашивал Генри, не думает ли тот жениться. В таких случаях Генри смотрел на него презрительно, насмешливо и возмущенно и произносил одно только слово:

– Я?!

Произносил он его так, что все становилось ясно.