Лгунья

Медленно сажусь и замечаю на футболке красные пятна. Осторожно ощупав лицо, обнаруживаю на подбородке засохшую кровь. Я стараюсь убедить себя в том, что всё в порядке. Сердце по-прежнему бешено колотится, напоминая об оставшемся позади кошмарном сне. В нем я находилась в большом рушащемся доме. У меня на руках была Мия, в полу зияли провалы в тех местах, где оторвались доски и обвалилась штукатурка. Сквозь них можно было заглянуть вниз. Прежде чем сделать шаг, я ощупывала пол ногой и переступала только в том случае, если он казался мне достаточно прочным. Но вдруг мои руки оказались пустыми, и уже Ханна держала Мию. Она стояла в нескольких шагах, спиной ко мне, продвигаясь вперед с уверенностью канатоходца. Затем раздался громкий треск, и они провалились вниз в облаке серой пыли. Я закричала, призывая на помощь. Я кричала и кричала, но никто не приходил ко мне…

Из монитора вырывается плач Мии, и какое-то мгновение мне кажется, что я по-прежнему в плену у кошмарного сна. Хватаюсь за спинку кровати и поднимаюсь. Бок болит, словно меня хорошенько лягнули. Харви. Где Харви? Как я попала сюда? Мне просто нужно дышать. Я стараюсь вспомнить, но у меня в голове лишь обрывки, мелькающий калейдоскоп фотографий. Я на полу в кухне. Затем Харви, задыхаясь, тащит меня. Стаскивает вниз по короткой лестнице, ведущей на этот этаж. Мои отяжелевшие конечности болтаются из стороны в сторону. Потом я валяюсь на полу и не могу пошевелиться. В голове звучит громкий шум, похожий на дрель. Затем – ничего.

Я опираюсь рукой о стену, чтобы удержаться на ногах, и обвожу взглядом пространство вокруг в поисках своего сотового, но затем вспоминаю. Он у Харви. Я дергаю дверь. Она заперта. Этого не может быть, поскольку на двери нет замка, нет замочной скважины, ничего нет. Я прижимаюсь глазом к щели между дверью и стеной, где пробивается полоска света. На уровне глаза полоска прерывается толстой черной чертой. Как будто задвинутый засов. Но только никакого засова на двери нет. Затем я вспоминаю визг дрели.

Харви запер меня в моей собственной комнате.

Я с силой дергаю за ручку, но это бесполезно. Ударяю кулаком по двери и окликаю Харви по имени. Колочу в дверь ногой, и все это время Мия хнычет. Я сажусь на кровать, охваченная дрожью, беру в руки радионяню и говорю в нее, словно от этого будет какой-либо прок: «Я здесь, радость моя, все хорошо, я тебя слышу, я приду, как только смогу».

Створчатое окно у меня за спиной выходит в переулок, отделяющий дом от соседних зданий, по фасаду проходит пожарная лестница. Снаружи оно забрано решеткой с толстыми прутьями, но я все равно его открываю, впуская в комнату порыв теплого воздуха, приносящий запахи готовки, острого соуса и чего-то еще, – что только усиливает тошноту. Дергаю за решетку, но она не поддается. Чего и следовало ожидать. Можно было бы позвать на помощь, но что это даст? Все козыри на руках у Харви. Он заявит, что знать не знал, кто я такая, что Ханна ни о чем не подозревала, нанимая меня на работу. Что он нашел дневник, Ханна в больнице, и он до приезда полиции запер меня. Вот что я сама сказала бы на его месте. Затем я мысленно представляю, что скажет настоящая Луиза Мартин, учитывая то, что я провела целый час, выпытывая у нее всю подноготную. Она опознает меня прежде, чем я успею сказать «карамель».

Опускаю окно и зажимаю уши руками. Можно было бы просто выключить радионяню, но я не хочу. И все-таки это невыносимо.

Два часа спустя я сижу на кровати, обхватив колени руками, и слышу лязг отодвигаемого засова. В дверях появляется Харви.

– Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке? – спрашивает он так, будто у меня разболелась голова и я прилегла. Будто он не врезал мне так, что я отключилась. Значит, это что-то официальное. Он просто спятил. Я гляжу на него исподлобья.

– Не сиди так, – говорит Харви. – Пошли со мной.

– Мия плачет, – говорю я.

– Только без шуток, – он вздыхает.

* * *

Я с трудом могу идти, все тело болит. Харви открывает дверь лифта, пропуская меня вперед, но я ни за что не поеду с ним в одной кабине.

– Не бойся, мы просто поднимемся наверх к Мии.

– Зачем? Зачем вы с ней это сделали? – спрашиваю я, чувствуя нарастающую панику.

– Я ничего с ней не делал. Я пытался ее успокоить, но она не замолкает, и с меня уже хватит. Я хочу, чтобы этим занялась ты.

– Я могу получить обратно свой телефон? – пробую я. Баш на баш. Успокою ребенка в обмен на телефон.

– Не говори глупостей. Заходи в лифт, Клэр, пока я снова не вышел из себя. – С этими словами Харви заталкивает меня в кабину и заходит следом. Я забиваюсь в дальний угол, обхватив грудь руками.