Ля_Тортуга. От Аляски до Огненной Земли

Эль-Сальвадор — самая маленькая и наиболее густозаселенная страна Центральной Америки, к тому же это одно из двух государств Латинской Америки, в которых Панамериканская магистраль имеет твердое покрытие. Это прежде всего страна кофе, и почти все ее богатства сосредоточены в руках нескольких крупных плантаторов (говорят, что в столице больше «кадиллаков»[17], чем на Беверли-Хиллз[18]. По сравнению с соседями у Эль-Сальвадора довольно мирное историческое прошлое, может быть, потому, что правительство установило здесь такие низкие налоги, что дешевле их платить, чем покупать оружие для революций. В первый приезд сюда нас впустили по туристским карточкам такого же типа, как и в Мексике — бывалой стране туризма. Но эль-сальвадорцам это, видно, показалось слишком простым решением вопроса, и они предпочли вернуться к более сложной и бюрократической системе виз. Кроме того, я заметил, что у них до сих пор в обращении chimbimbo — наша американская десятицентовая монета. Во время первой поездки я было растерялся, получив десятицентовики сдачи. А в следующий раз купил что-то за десять центов и протянул продавцу две никелевые монетки, но он не взял. Оказывается, наш десятицентовик у них двадцатипятицентовая монета по официальному курсу, а в их собственной монетке в четверть доллара содержалось слишком много серебра, и она исчезла из обращения.

В Сан-Сальвадоре — столице государства — мы с Элен остановились в отеле «Интернасиональ» — здесь, как и всюду, есть отель «Интернасиональ», — чтобы принять ванну перед походом за визами в консульства Гондураса, Никарагуа и Коста-Рики. Мы наняли такси на утро, но продержали его целый день. Раньше все наши встречи с консульствами проходили вполне безболезненно: чтобы получить визу, требовалось не более пяти минут. И поэтому, когда похожий на сову джентльмен в консульстве Гондураса посмотрел на нас поверх очков и заявил, что придется ждать десять дней, мы просто опешили.

— Но мы не можем ждать так долго, — запротестовал я. — Мы должны добраться до Коста-Рики, прежде чем начнутся дожди, а десять дней могут спутать нам все карты. В вашей стране мы пробудем всего несколько часов. Мы очень хотели бы осмотреть вашу очаровательную столицу, но у нас даже на это не будет времени.

Мое явное восхищение Тегусигалпой смягчило его.

— В таком случае я немедленно выдам вам транзитную визу, — сказал он, — если вы сначала получите визу от Никарагуа — следующей страны вашего маршрута.

— Прекрасно, через полчаса мы привезем эту визу, — ответил я и вдруг заметил, что в глазах его сверкнул странный огонек.

В консульстве Никарагуа я понял смысл этого огонька. Здесь надо было ждать виз две недели. Дело в том, что Сомосе, диктатору Никарагуа, хотя сам он предпочитал называть себя умиротворителем, только что удалось увильнуть от пули. И теперь визы выдавались только с его личного разрешения. При этом государственная граница в тысячу миль длиной совершенно не охранялась и ее запросто мог перейти любой злоумышленник; но такой мелкий факт никого не смущал, тогда как каждый, кто проезжал через единственный охраняемый пункт на главной магистрали, попадал под подозрение. Целый час мы объясняли, убеждали, уговаривали и просто льстили, но ничего не смогли добиться. Надо было ждать две недели.

Мы пришли в отчаяние. За городом на ветках огромные, с палец величиной, жуки молились о дожде. По местному поверью, эти насекомые месяца за два до начала дождей начинают петь, и нам сказали, что они поют уже шесть недель. Необходимо прибыть в Коста-Рику прежде, чем их молитвы будут услышаны.

И мы снова объясняли консулу, как страшна для нас эта задержка. Консул согласился телеграммой испросить разрешение на выдачу нам виз, но прибавил, что на это тоже уйдет не меньше недели. Все началось сначала, и мы еще целый час объясняли ему суть дела.

Устав спорить, консул наконец сказал:

— Я выдам визы с одним условием: вы представите мне личную рекомендацию от американского посла.

С таким же успехом он мог требовать, чтобы мы привезли ему золотое руно. Если не считать одного неофициального, но неприятного столкновения с посольством в Никарагуа четыре года назад, наши отношения с американскими дипломатами сводились к получению почты. Не испытывая особого восторга от предложенного консулом компромисса, мы мрачно спустились к все еще ожидавшему нас такси и велели шоферу гнать в американское посольство. Там нас принял необычайно галантный секретарь, сочувственно выслушал нашу горькую повесть и сообщил, что посол сейчас находится в Штатах. Перед моими глазами уже сверкали молнии, и в ушах гремел гром. Я видел «Черепаху» затонувшей в море грязи на севере Коста-Рики.