Лиа. Жизнь не по нотам

Но мне нравится, как струится юбка, сглаживая очертания бедер и слегка касаясь пола. Кажется, я могла бы его носить. Не знаю, ахнет ли кто-то от восторга, да и плевать. Еще никогда я не казалась себе такой хорошенькой.

Приоткрыв дверь, я выглядываю наружу, и мама тут же поднимает голову.

– Хотя бы это я на тебе могу увидеть?

Я пожимаю плечами и медленно выхожу из кабинки, чувствуя себя на сцене. Мама молчит. Может, она сдерживает слезы восторга? Может, ее шокировало мое преображение? Думаю, я и правда выгляжу иначе. Старше? Огненно-рыжей? Я нервно поглаживаю ткань подола.

Мама склоняет голову набок.

– Ну, – говорит она наконец, – мне не нравится.

– Ох, – выдыхаю я.

– По-моему, оно перетягивает с тебя внимание. Слишком вызывающее.

– Гм. Ладно. Оно мне понравилось, если честно.

– Правда? – Мама хмурится. – Оно нормальное, но я не думаю, что это «то самое платье», Лиа.

– Ну конечно же. – Мне становится тяжело дышать.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спрашивает она.

Я смотрю ей прямо в глаза, стараясь не заплакать. Не знаю, в чем дело. Не знаю, что я имею в виду. Знаю только, что чувствую себя дерьмом и ненавижу весь мир.

– Все, надоело.

– Лиа, перестань. Что не так?

Я смеюсь, хотя мне совсем не весело. Даже не думала, что так можно.

– Мне просто надоело. Тупая затея. – Я возвращаюсь в кабинку и отгораживаюсь от мамы закрытой дверью.

Она тяжело вздыхает.

– Серьезно?

Расстегнув платье, я аккуратно снимаю его и вешаю на крючок. Клянусь, оно на меня смотрит, поэтому приходится очень быстро натягивать джинсы.

Мама все еще пытается что-то говорить.

– Лиа, если оно тебе нравится, давай купим. Мне оно тоже понравилось.

– Неправда, – напоминаю я, приоткрыв дверь.

– Правда. Оно милое. И знаешь что? Думаю, оно будет отлично смотреться с правильной прической. Я серьезно.

– Плевать.

– Можно мне еще раз посмотреть?

– Я уже переоделась.

– Хорошо. Тогда давай просто его купим. Я заплачу.

Только сейчас я понимаю, что не посмотрела, сколько это платье стоит. Мне даже в голову не пришло – очень на меня не похоже. Найдя ценник, я чувствую, как к щекам приливает кровь.

– Двести пятьдесят долларов.

– Хорошо, – отвечает мама после небольшой паузы.

– Что? – выдыхаю я. – Мы не можем его себе позволить.

– Не страшно, милая. Не проблема.

– Ты собираешься ограбить банк или что? Может, Уэллс за него заплатит? – От одной мысли у меня сводит желудок.

– Даже не думай так на меня смотреть…

– Я имею в виду…

– Не хочу слушать, – резко обрывает она меня. Слишком громко. Кажется, я слышала эхо.

Я чувствую себя так, будто у меня в животе черная дыра. Мы молчим.

– Тебе оно даже не нравится, – говорю я.

– Лиа, я же сказала, что оно мне нравится. – Она на секунду закрывает глаза. – И я хотела бы купить его для тебя. Не нужно все усложнять.

– Ты серьезно?

– Теперь мне даже любопытно. Расскажи, как ты планировала сама платить за вечернее платье? Ну же, просвети меня.

Не знаю, что ответить. Без понятия. Двести пятьдесят долларов – это неподъемная для меня сумма. Я и за пятьдесят-то баксов не могу платье купить. Предположим, можно поискать что-нибудь в секонд-хендах, но там редко бывают размеры больше 42-го. То есть мне как раз на одну ногу налезет.

Еще одну мучительную минуту никто из нас не произносит ни слова. Даже Дженна и ее подружка молчат.

– Плевать мне на это платье, – тихо говорю я.

– Лиа. – Мама проводит рукой по лицу.

– Поехали домой.

– Хорошо.

Мы молчим и по дороге к машине, но в голове у меня бушует буря мыслей. Не нужно все усложнять. Конечно. Если бы все было просто. Если бы я была Дженной – ах, у меня руки кажутся толстыми! Такие, как она, выходят из примерочной, и все кругом аплодируют в восхищении. Уверена, родители ей дали кредитку: родители, которым лет сорок пять, которые счастливо женаты и не бегают на свидания к случайным мужикам с дурацкими именами.

– Милая, мне жаль, – говорит мама, когда мы паркуемся возле дома. – Это платье очень красивое. Я не думала, что тебе оно так понравилось.

– Мне и не понравилось, – отвечаю я, но голос дрожит.

– Ладно, – после секундного молчания говорит она.

– И на выпускной я идти не хочу.

– Лиа. – Мама качает головой. – Перестань себя так вести.

– Как вести?

– Отказываться от всего, стоит чему-то пойти не так.

Ее слова повисают в воздухе. Я не знаю, что сказать. Ни от чего я не отказываюсь. Во всяком случае, думаю, что не отказываюсь.

– Знаешь, чего бы мне хотелось? – говорит мама с мечтательной улыбкой. – Чтобы ты позволила миру быть неидеальным.

– Э-э, – удивленно тяну я. – Но я и так…

– Нет, не так. У тебя не задалось с покупкой платья – и ты уже готова не ходить на выпускной. Ты даже не попыталась пойти на пробы перед спектаклем, потому что не считаешь себя лучшей на свете актрисой.

– Я считаю себя худшей на свете актрисой.

– Но это не так! – смеется мама в ответ. – Совсем не так. Ты просто хочешь быть лучшей. Нужно отказаться от этого. Радуйся поражениям. Расслабь уже булки.