Лягушачий король

– Наврала, что надеялась скрыть свой позор, внебрачного сына, – предположил Макар. – Попросила дать несколько дней, чтобы подготовить почву.

Я кивнула. Зная Люсю, не сомневаюсь: так и было.

Она убедила Галю, что сама обо всем расскажет, только… чуть погодя.

«Галя, я родила его от моего любовника, и мне стыдно! О нем никто не знает, кроме меня! – Но ты не можешь скрывать это от его невесты! Так нельзя, Люся!»

Бедная доверчивая Галя! Она уверилась, что все в порядке. Ссоры с подругой не случилось, все разъяснилось, и вскоре Люся откроет родным, кто на самом деле сватается к старшей дочери Харламовых.

А Люся на следующий день попросила испечь к именинам Виктора Петровича знаменитый Галин пирог. Кому было проще, чем ей, подбросить пакет замороженного болиголова в морозилку!

Моя первая догадка была верна: Люся отравила начинку. Когда Виктор Петрович поднял пирог, она не могла окликнуть его, не поставив себя под подозрение. Так что ей оставалось лишь наблюдать и надеяться, что вмешается кто-то другой.

Так и случилось.

– Я заподозрила убийство, – проговорила я. – Поняла, как это осуществили. Попросила детектива снять отпечатки пальцев с морозильной камеры. А Григорий… – Я все-таки не могла называть этого человека его настоящим именем. – Он видел меня с ним. Проследил за нами. Я слышала шорох… Только не поняла, кто это…

– А, теперь ясно! – Макар кивнул. – Он решил, что ваши поиски приведут к его матери. Так и произошло?

Я покачала головой. У меня не было Люсиных отпечатков для сравнения.

– Неужели он пытался убить Таню только из-за этого? – потрясенно спросил Илья. – Вы серьезно? Этого не может быть! Ведь запросто можно было бы отговориться… я не знаю… ну, тем, что Люся что-то доставала из холодильника у Ежовой. Они же подруги! Сто раз ходили друг к другу в гости! Зачем нужно было душить мою жену?

Макар по-птичьи наклонил голову набок.

– Вы все еще не понимаете, – сочувственно сказал он. – Все дело в семейных ценностях. Он готов был на все, чтобы защитить свою мать.

Глава 20 Сыщики

Бабкин сел в машину и поморщился.

– Весь салон мне провонял! Ты в курсе, что от тебя до сих пор разит, как от парфюмерного завода?

– Мне в жизни не удалось бы вывести Олейникова из себя, если б не эти духи. – Илюшин пристегнулся и зевнул. – «Лʼэр дю тан»! Звучит как песня!

– Звучит так, будто у тебя аденоиды.

За окном стояла сырая и теплая сентябрьская ночь. Кроссовки Илюшина промокли насквозь. Они с Бабкиным извалялись в грязи, пока скручивали в узел лже-Богуна.

«Не удивительно, что лицо Коли Олейникова на фотографиях показалось мне знакомым. Но узнать в нем фигуранта, которым занимался Сережа, я не сумел».

– Надеюсь, Харламовы не подумали, что ты надушился для меня. – Бабкин завел «БМВ».

– Поверь, в ближайшее время им будет не до нас.

Они медленно проехали поселок и выбрались на шоссе.

На обратном пути Илюшин задремал. Давно не выдавалось таких длинных дней… Как будто они задержали Егора не утром, а две недели назад.

День длиной в две недели.

– Ты выяснил, почему он подписался Варфоломеевым?

От вопроса Бабкина Макар проснулся.

– Что? А, да, узнал. Вернее, просто сверил даты. Олейников – раб цифр. В честь апостола Варфоломея двадцать пятого августа совершается богослужение. Это день рождения его матери.

Сергей принюхался. Похоже, теперь этим дютоном пропахла и его куртка…

Илюшин сразу сказал: у них есть только одна возможность вывести Егора на признание – заставить его утратить самообладание. Поэтому Макар пришел в кафе, облившись с ног до головы духами Лианы Олейниковой: единственными, которыми она пользовалась всю жизнь.

И это сработало. О, еще как сработало!

Бабкин, не полагаясь на свои силы, настоял на том, чтобы заменить официантку. Илюшина и Олейникова обслуживала девушка, которой не составило бы труда при необходимости обезоружить Егора, приди он с ножом.

«От этого психа можно было ожидать чего угодно», – с мрачным удовлетворением подумал Сергей.

Но они получили, что хотели. Когда Егора уводили, он рыдал и повторял имя матери.

– Макар, а Макар, – позвал Бабкин. Днем они почти не успели поговорить, и теперь у него роились вопросы. – Я не понял, почему Олейников постоянно требовал кофе? Нервничал?

– Надеялся перебить запах духов, – ответил Илюшин, не открывая глаз. – Я-то предполагал, что он попросит у официантки горсть кофейных зерен. В парфюмерных магазинах их дают нюхать покупателям: считается, что кофе нейтрализует ароматы. Пару раз мне казалось, что он окунет нос в напиток. Кстати, пришлось пить холодный чай – я опасался, что он выплеснет мне в лицо содержимое моей же чашки.

– Да, его аж трясло. Я ждал, когда у него дым повалит из ушей.

– Это все духи.

– У меня после общения с тобой бывает такое и без всяких духов!

Они въехали в ночную Москву. Фонари, вывески, реклама, фары встречных машин… Сергей затормозил на светофоре.

– Ладно, теперь к серьезным вопросам! – Он наблюдал, как Илюшин сонно крутит головой, пытаясь понять, где они находятся. – Как ты мог не заметить слежку Олейникова?