Лягушка-путешественница (СИ)

— Ну хотя бы расскажите, каким образом жених сумел найти свою невесту? — жалобно попросил начинающий драматург.

— А вот это уже тайна, господин Превий Стрех, — рассмеялась путешественница. — И не моя, а господина Румса Фарка.

— Кого? — удивился собеседник, потом сообразил. — Ах да, это жених дочери господина Картена.

Посмотрев на обиженное лицо спутника, девушка с мягкой улыбкой сказала:

— Не переживайте вы так. Лучше почитайте свои стихи.

— На этой дороге так трясёт, что я могу прикусить язык, — сердито проворчал актёр.

— Я готова идти пешком, чтобы услышать ваши произведения! — пылко заявила Ника, добавив про себя: «Тем более, тут уже недалеко».

Тогда поэт стал ссылаться на отсутствие вдохновения, потом на плохое настроение и так далее. В конце концов он сдался и остаток пути до Канакерна декламировал свои стихи, причём не покидая тележки.

Едва проехали ворота, как он приказал Риате направить повозку вдоль городской стены. Метров через двести девушка почувствовала запах смолы и свежих опилок. Ещё через сто показались ворота, из которых вышел важный пузан в бледно-синем хитоне, за которым два раба тащили резную дверь.

— Вот и мастерская Квартия Струса, — обрадовался артист. — Нам сюда.

Маленький дворик тесно обступили навесы, под которыми лежали аккуратно сложенные брёвна, доски, какие-то выгнутые деревяшки. Там же два пожилых раба в фартуках что-то вырезали, сидя за столом. Маленький мальчик с рабским ошейником на цыплячьей шее сметал веником стружку у них из-под ног.

Возле ограды стояли две, почти такие же, как у попаданки, тележки, а напротив, у дома, небольшой четырёхколёсный, светлый от свежего, не успевшего потемнеть дерева, фургончик с покатой крышей. Из-за него, вытирая руки тряпкой, вышел невысокий мужчина неопределённого возраста с седой бородой, странно смотревшейся на молодом лице.

— Здравствуйте, господин Струс! — громко поприветствовал его поэт, растягивая губы в широкой улыбке.

Хозяин мастерской на миг нахмурился, словно стараясь его вспомнить, потом солидно кивнул.

— Добрый день, господин актёр. Опять колесо сломалось?

— Нет, господин Струс, — отстранила драматурга от переговоров путешественница. — Это я попросила господина Превия Стреха привести меня к вам.

— Кто вы, госпожа? — поинтересовался мастер. — И что вам нужно?

— Я Ника Юлиса Террина, — представилась девушка. — Мне бы хотелось, чтобы вы переделали мою повозку в фургон, способный вынести дальнюю дорогу.

— Вы не из Канакерна, госпожа Юлиса? — сведя брови к переносице, уточнил Струс.

— Нет, — подтвердила та.

— Но я уже слышал ваше имя, — задумчиво, то ли обращаясь к самому себе, то ли к собеседнице, проговорил мужчина.

— Я прибыла в город на корабле консула Мерка Картена, — внесла ясность путешественница, с тревогой заметив, как глаза мастера неприязненно сощурились при последних словах.

— Так это вы переплыли океан с любовником, бросив больного, беспомощного отца среди дикарей? — подтвердил её наихудшие опасения Струс.

— Я исполнила его волю! — процедила сквозь зубы Ника. — И люди, которых вы так презрительно называете, никогда не оскорбляют незнакомого человека при первой встрече.

Гордо выпрямившись, девушка надменно вскинула подбородок.

— Прощайте. Заплачу свои деньги кому-нибудь другому.

— Постойте! — повысил голос мастер. — Да стойте, я сказал!

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — презрительно фыркнула путешественница.

— Никто, кроме меня, фургон не сделает! — усмехаясь, предупредил Струс, уперев руки в бока.

— Разворачивайся! — скомандовала хозяйка Риате, которая уже и так изо всех сил старалась заставить осла двигаться задним ходом.

— Может, вы один такой мастер на весь Канакерн, — насмешливо проговорила девушка. — Только Канакерн — не единственный город на Западном побережье.

— Эй, Чвар! — рявкнул Струс, наблюдая, как тележка медленно, но неуклонно выползает со двора. — Останови их, быстро!

Из-за груды причудливо изогнутых сучков, очевидно, дожидавшихся своей очереди на обработку, выскочил коренастый раб в набедренной повязке и кожаной безрукавке на голое тело. Жуя на ходу, он уставился на хозяина, явно ожидая дополнительных указаний.

— Их, болван! — заорал тот, ткнув пальцем в направление ворот. — Не хватало, чтобы меня в собственном доме оскорбляла какая-то меретта!

— Стойте, госпожа, — невольник, попытавшийся заступить дорогу гостье, вызвавшей неудовольствие господина, едва увернулся от полосующего удара.

— Только попробуй ещё раз встать у меня на пути, раб! — в голосе Ники клокотала вся ненависть, презрение и обида, скопившаяся за месяц пребывания в этом городе. — И не успеешь подобрать свои кишки!

Видимо, Чвар осознал всю серьёзность её намерений, потому что, вытерев губы тыльной стороной ладони, растерянно глянул на хозяина.

— Что смотришь?! — по-прежнему громко, но уже не так грозно и решительно прикрикнул тот. — Хватай мерзавку! Эй, Бреза, Матрас, все сюда!

«Вот батман, угораздило на дурака нарваться! — мелькнуло в голове путешественницы. — Бежать надо».