Лягушка-путешественница (СИ)

Оглянувшись, она с облегчением увидела, что рабыне удалось-таки вывести повозку на улицу. Но удирать, не сказав на прощание несколько слов, не хотелось. Вот только, как назло, ничего подходящего на ум не приходило.

Только когда стали подниматься со своих мест резчики, а из дверей дома выскочил парнишка с дубинкой в руке, Ника презрительно рассмеялась:

— Славные мужи Канакерна, вчетвером двух женщин испугались! Не знаю, насколько ты искусный мастер, но то, что трус и невежда, это точно!

Подхватив подол, она вихрем вылетела со двора, и запрыгнув в тележку, скомандовала застывшей в напряжении невольнице:

— Гони!!!

Как девушка и предполагала, Струс с подручными не стал устраивать погоню. Видимо, понял, что за испуганным ослом не угнаться, или постеснялся соседей, чьи любопытные головы уже торчали из калиток, и прохожих, шарахнувшихся в сторону от дребезжащей тележки.

«А как же поэт? — со стыдом подумала путешественница, увидев впереди башню Северных ворот. — Что, если этот придурок решит ему отомстить за мои слова?»

Однако возвращаться и выручать будущего гениального драматурга — как-то не хотелось.

«Он всё-таки мужчина, хотя и нетрадиционный, — подумала беглянка. — Вот пусть сам и выпутывается».

Тем не менее, доехав до театра, она первым делом отыскала Гу Менсина. Актёры как раз репетировали. Дождавшись, когда толстяк закончит монолог, Ника подошла и рассказала о досадном недоразумении в мастерской Квартия Струса.

— Он оскорбил вас? — вытаращил глаза артист.

— Меня и мою семью, — проворчала путешественница и досадливо поморщилась. — Но дело не в этом. Там остался Превий Стрех, и я опасаюсь, как бы тот грубиян не навредил ему чем-нибудь.

— Что вы сказали, госпожа Юлиса? — прервался на полуслове Корин Палл. — Где Превий, что с ним?

Старший урбы в коротких, точных выражениях описал молодому человеку положение его возлюбленного. После его рассказа актёры пришли в страшное возбуждение, и забыв о репетиции, стали собираться выручать коллегу из беды.

Примчался Ванир Меркфатис, привлечённый начавшейся суматохой. Выслушав девушку, он скривился, словно раскусил лимон.

— Этот Квартий Струс должен деньги господину Картену. Ему уже давали отсрочку, но он не вернул ни риала. Теперь у него могут отнять дом. Струс ужасно злится на господина Картена. Вот и нагрубил вам, госпожа Юлиса.

— Его денежные проблемы не дают право так со мной разговаривать! — выпалила Ника, всё ещё чувствуя бурливший в крови адреналин.

— Конечно, госпожа Юлиса, — поспешно согласился отпущенник. — Струс вёл себя, как варвар и дикарь!

Пока они беседовали, актёры нестройной толпой вышли за ворота. Сгрудившись у дверей дома, женщины принялись тревожно перешёптываться.

— А они живут дружно, — одобрительно пробормотала путешественница.

— Урба словно семья, госпожа Юлиса, — почтительным, но слегка наставительным тоном проговорил Меркфатис. — Переезжая с места на место, артисты всегда среди чужих людей. Чтобы заставить себя уважать — им надо защищать друг друга.

— Один за всех, и все за одного, — улыбнулась попаданка, вспомнив девиз киношных мушкетёров.

— Что-то вроде этого, — залился своим мелким, противным смехом отпущенник и уже серьёзно, по-деловому осведомился:

— Могу я узнать, госпожа Юлиса, зачем вы заходили к Струсу?

Ника сильно сомневалась в том, что причина её визита в злополучную мастерскую действительно неизвестна смотрителю за театром, но пояснила:

— Хотела попросить его переделать тележку в фургон.

Слащаво улыбнувшись, собеседник осуждающе покачал головой.

— Клянусь Нутпеном, госпожа Юлиса, вам не стоило так себя утруждать.

— Почему? — вскинула брови девушка. — В дороге он гораздо удобнее.

— Простите мою смелость, госпожа, — потупил глазки Меркфатис. — Но, видимо, господин Картен оказался не слишком щедр при расставании.

Путешественница нахмурилась, подумав с нарастающей тревогой: «Неужели этот прохвост узнал о тысяче золотых вместо пяти?»

— Клянусь Нутпеном и Наклувом, я ни в коем случае не сомневаюсь в доброте моего покровителя, — тут же заюлил бывший невольник.

Но попаданка, желая поскорее разобраться в его словах, раздражённо прервала его взмахом руки.

— Откуда вы знаете?

— Иначе, он сам купил бы вам новый фургон, госпожа Юлиса, — на лицо собеседника вновь вернулась ехидно-слащавая улыбка. — А не отдал бы старую телегу Руба Остия Круна.

— Вы проницательный человек, господин Меркфатис, — с трудом подавив вздох облегчения, пробормотала Ника, на всякий случай отведя глаза.

Смотритель театра скромно пожал плечами, явно наслаждаясь заслуженной похвалой.

— Только вы же сказали это не просто так? — взяв себя в руки, поинтересовалась путешественница.

— За небольшую плату я превращу вашу повозку в замечательный фургон, — клятвенно пообещал отпущенник. — Тёплый, лёгкий, удобный.

— Вы? — вскинув брови, девушка окинула его скептическим взглядом.

— Не сомневайтесь, госпожа Юлиса! — горячо заверил собеседник. — До того, как милостивый господин Картен даровал мне свободу, я немало потрудился топором и тесалом. Да и сейчас ещё делаю декорации.