Либерализм как слово и символ. Борьба за либеральный бренд в США

Однако, по всей видимости, слову «либеральный» были неотъемлемо присущи позитивные оттенки смысла. В Англии с конца XVI в. прилагательное «либеральный» означало «свободный от предрассудков или ортодоксального рвения»91. Определение «либеральный» подразумевает «терпимость» (liberality) и «свободу» (liberty); все эти слова происходят от одного латинского слова liber, означающего «свободный».

В другую историческую эпоху государство Рима обнаружило, что liberalitas — означающее «щедрость» (liberality) — весьма подходящий символ для того, чтобы помещать его на своих монетах92, и таким образом завоевывать и сохранять политическую поддержку народа93. Как правильно замечает Томас Нил, «“свобода” — слово, прекрасное в любом языке. Его коннотации всегда были притягательны, благородны, возвышенны… Прилагательное “либеральный” предполагает величие души, заботу о духовных предметах, уважение приличий, С другой стороны, “нетерпимый” (illiberal) — слово отвратительных коннотаций. Оно подразумевает мелочность души, узость кругозора, эгоистичность натуры. Поэтому каждый хочет, чтобы его считали либеральным в указанном смысле»94.

Для прогрессивных вигов слово «либеральный» было особенно удачным символом вследствие исторических обстоятельств, при которых оно вошло в употребление. Весь континент был охвачен агитацией в поддержку реформы. В слове «либеральный» была схвачена суть исторического сдвига, поскольку оно подразумевало свободу, устранение ограничений и прогресс95. В Англии XIX в. использование этого слова в политических целях сулило немалые преимущества. Этим и воспользовались прогрессивные виги: в Англии тех лет прилагательное «либеральный» имело настолько очевидный положительный смысл — несмотря на его континентальную закваску, — что они охотно приняли так называемый не-английский, иностранный ярлык «либеральный»96.

Противники нового либерального крыла партии вигов, оказались в очевидно невыгодном положении. Дело было не только в том, что их план закрепить за прогрессивными вигами определение «либералы» в качестве уничижительного наименования привел к обратному результату, но и в том, что их собственное название, «тори», стало в то время считаться постыдным. Тогда Дж. У. Крокер в статье, датированной 1 января 1830 г., использовал новый ярлык — «консерваторы». Он употребил этот термин в политическом смысле, подразумевая поддержку существующих политических и церковных институтов. Многие тори, не одобрявшие реакционность старых тори, сразу же начали демонстрировать предпочтение в отношении нового термина «консервативный»97.

Новые либералы полагали, что слово «консервативный» не настолько подходило их оппонентам, как уничижительное «тори», так что поначалу либералы высмеивали этот новый ярлык98. Однако в это время происходила смена не только партийных имен, но и партийных принципов. Виги-либералы, боровшиеся скорее за средний класс, чем за фермеров или рабочих, начали получать поддержку от тех многочисленных сторонников тори, которые были промышленниками или представителями образованного среднего класса. Какое-то время в парламенте сосуществовали три главные группы: тори, виги и либералы. «Традиционная парламентская система, по-видимому, была неспособна допустить рядом с партиями вигов и тори третью, не подчиненную ни той ни другой, — пишет Гвидо де Руджеро. — Но со временем, благодаря более активной и реалистичной позиции, партия свободной торговли втянула старомодный либерализм вигов в свою орбиту и тем самым восстановила старую двухпартийную систему, хотя и придала этой форме новое содержание»99. Старым содержанием было соперничество двух партий, обе из которых базировались на единой аристократической традиции и в качестве основания членства имели одинаковые привилегии от рождения. Новым содержанием стала политика, базирующаяся на классовом интересе100. В результате вместо старого деления депутатов на вигов и тори в Парламенте возникло новое деление, на либералов и консерваторов101.

Поскольку новые названия партий отражали фундаментальные изменения политической реальности, они оказались долговечными. Так как новые либералы были сторонниками другой экономической политики и опирались на поддержку среднего класса — короче говоря, именно потому, что на самом деле они уже не были вигами, — имело смысл называть их либералами. И так как новые консерваторы были более чем просто тори, этот ярлык тоже оказался долговечным, хотя либералы и настаивали, что новых консерваторов надо продолжать называть тори.

Консерваторы в Англии упустили шанс называться либеральными. Хотя они часто старались сделать так, чтобы их ассоциировали с этим словом102, оно стало именем особой политической партии — Либеральной. С тех пор в Англии этот политический ярлык мог иметь совершенно точное значение; название «либеральный» более не было настолько неопределенным, чтобы его могли закрепить за собой множество разных людей, принадлежащих к разным партиям.