Либерализм как слово и символ. Борьба за либеральный бренд в США

Как верно замечает Джованни Сартори, «если доктрина либерализма как явление, по мнению такого авторитетного специалиста, как Гарольд Ласки, играла заметную роль в истории Запада на протяжении четырех веков, то слово “либерализм” появляется относительно недавно»76. Термин «либерализм» родился в 1811 г., когда группа испанцев предложила принять конституцию, базирующуюся на французской конституции 1791 г., которая в свою очередь основывалась на радикальных идеях философов77. Сторонники этой радикальной конституции называли себя либералами, и поскольку корни этих либералов были в Просвещении, существенным элементом их умонастроения с самого начала был антиклерикализм78.

В споре о новой конституции с монархистами и клерикалами, а также со светскими сторонниками католической церкви либералы стали даже еще большими антиклерикалами; их оппоненты отвергали конституцию как негодный документ, основанный на ложных теологических и философских допущениях79. Притом что испанские правые, безусловно, не могли вызывать симпатии, самих новых испанских либералов тоже едва ли можно было считать образцом добродетели. Томас Нил назвал их философию «доктринерской (как это вообще характерно для испанцев), деспотической и — как ни парадоксально — совершенно нелиберальной (illiberal)»80.

Из Испании термин «либеральный» отправился в Италию, явившись там как liberalismo, и во Францию — как libéralisme, где использовался для характеристики некоторых местных политических убеждений81. Важно понимать, что в каждом случае новый ярлык прикладывался к убеждениям, которые уже существовали. Термин «либерализм» приходил после того, как либерализм возникал как явление, и — поскольку слово следовало за фактом — никакого идеологического сходства в использовании термина в разных странах не требовалось. В некоторых странах, например в Германии, «люди начинали говорить о “либерализме”, когда они уже переставали — или готовы были перестать — быть либералами»82. Хотя в католических странах либерализм, как правило, включал в себя антиклерикализм, в ярлыке «либеральный» не было ничего, что бы свидетельствовало о необходимости такой взаимосвязи. Хотя английский либерализм и имел некоторый теологический подтекст, в действительности он не был антиклерикальным, будучи сосредоточен, в первую очередь, на экономических проблемах, и лишь во вторую — на политике83.

История укоренения термина «либерализм» в Англии, куда он был занесен с континента, особенно поучительна. С 1811 по 1830 г. термин «либерализм» путешествовал по европейскому континенту, приобретая коннотации революции, антиклерикализма и безграничного своеволия, т.е. всего того, что большинство американцев сегодня назвали бы экстремизмом. Затем, около 1830 г., левое крыло партии вигов объединилось с группой радикалов84 и предпринимателями, начав борьбу за то, что в итоге стало реформой избирательной системы 1832 г.85 Они предложили расширить избирательное право, распространив его на предпринимателей, и пересмотреть деление страны на избирательные округа, с тем чтобы растущие промышленные центры получили более справедливое представительство86. Маколей считал, что это был «второй Билль о правах, Величайшая хартия вольностей Англии»; однако вторая «Магна карта» не понравилась землевладельцам, поскольку она могла уменьшить власть, которую они получили благодаря первой.

Сегодня, когда даже наиболее тоталитарные режимы на словах признают демократию, трудно точно оценить, насколько действительно были обеспокоены сельские землевладельцы. Их обеспокоенность сменилась совершенным ужасом, когда Дэниел О’Коннелл предложил более радикальный вариант реформы, выдвинув требование тайного голосования и всеобщего избирательного права для мужчин. Журнал «Эньюэл Реджистер»87 подверг его идеи критике, указав, что они основаны на «простом, но безумном предположении, что каждый, кто платит налоги или обязан служить в милиции, получает право голоса в представительстве»88. Журналу не стоило так пугаться, поскольку левое крыло вигов и предприниматели полагали, что право голоса должен иметь только средний класс, обладающий достаточной собственностью. Однако и в том и в другом случае — будь реформа 1832 г. принята с поправками О’Коннела или без них — землевладельцы теряли значительную долю власти, и они отчаянно сопротивлялись этой реформе89.

Сельские землевладельцы и их представители в Парламенте, тори, полагали, что, назвав своих оппонентов «либералами», они получат стратегическое преимущество в своем противодействии реформе, так как это должно было (как надеялись тори) вызвать ассоциацию с «не-английскими» революционерами континента90. Таким образом, в Англии термин «либерал» поначалу стал использоваться с намерением употребить его в его уничижительном значении.