Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

В то же время факты, изложенные в этой книге, четко показывают, что либерализм важен для России и других стран, потому что он не только предлагает осуществимые способы защиты всеобщих прав человека, но и дает людям возможность в полной мере осознать свой потенциал и добиться преуспевания. Я вовсе не хочу сказать, что либерализм – это единственный правильный путь; как я уже говорила выше, либерализм имеет общие черты с другими идеологиями и содержит в себе несколько глубоких и неразрешимых противоречий. Тем не менее, глядя на современные либеральные демократии, под которыми в общем понимаются государства с избираемой большинством голосов представительной властью, четко очерченными границами властных полномочий и независимой судебной системой, мы видим, что в этих обществах хорошо защищены основные права и свободы, которые ассоциируются с человеческим достоинством; все это доказывает если не идеальность, то полезность такого общественного устройства [Derbyshire, Derbyshire 1996: 24; Дербишайр, Дербишайр 2004].

С этой точки зрения на примере всего того, что происходило в России в начале XX века, становится понятным, какую важную роль в либеральной теории играют реальные политические процессы. В частности, можно сделать вывод о том, что лучшей альтернативой доктринерским и догматическим формам либерализма является учитывающий реалии окружающего мира прагматичный либерализм, основанный не только на уважении к позитивной и негативной свободе и другим важным правам и ценностям, но и на осознании возможности конфликта между ними. Если либералы-позитивисты с их безграничной верой в прогресс слишком охотно закрывали глаза на внутренние противоречия между различными либеральными ценностями, неоидеалисты мыслили чересчур абстрактно и преуменьшали важность негативной свободы для эмпирической личности. Однако, если либерализм признает, что конфликт ценностей является неотъемлемой частью человеческой жизни и что не существует идеального общества или устройства, которое станет финальной стадией развития прогресса, он может стать фундаментально антиутопической доктриной. С практической точки зрения вопрос, который должен волновать тех, кто пытается создать либеральное общество в конкретном историческом контексте, должен заключаться не в том, что такое либеральное общество, а в том, как в такое нестабильное время мы можем лучшим способом защитить и расширить пространство позитивной и негативной свободы в политической жизни общества. Пытаясь провести социальные реформы, либералы должны стремиться не к абсолютной цели, а к созданию правовых и общественных институтов, при которых могут сосуществовать различные ценности и идеалы. Компромисс между этими ценностями следует искать с опорой на исторический опыт и окружающие реалии.

Ценность этой книги не только в том, что она занимает место среди других современных исследований, демонстрирующих внутреннюю сложность и многогранность либерализма. История краха либерального движения в России важна и поучительна сама по себе. В своей работе, посвященной «исчезнувшим королевствам», историк Н. Дэвис заметил, что изучение истории слишком часто становится изучением успеха [Davis 2011]. В этой книге я пишу об этических дилеммах, занимавших центральное место в жизни российских либералов, и пытаюсь в какой-то мере воздать должное этому неоконченному проекту российской истории. Герои этого исследования, вынужденные уехать в эмиграцию вскоре после наступления советской власти, как правило, наблюдали за происходящими в их родной стране событиями из различных европейских столиц; по очевидным причинам в советское время изучение их наследия было сильно ограничено, а многие первичные источники оказались уничтожены. Однако история либерализма постоянно переписывается. Обращаясь к России начала XX века, мы восстанавливаем ее важнейшее (если не сказать недостающее) звено[410]. Показывая, как российские мыслители понимали либеральные ценности в контексте своего времени и пытались применить собственные идеи для улучшения российского общества (особенно в период с 1900 по 1914 год), мы начинаем лучше понимать, как эти усилия изменили их (и наше) представление о том, что такое либерализм.