Liberte (СИ)

Объектом оказался астероид симметричной формы, в диаметре имеющий обхват сравнимый, наверное, с половиной рудовоза на котором мы прибыли в астероидное поле. Действуя, как и прежде на подхвате, я максимально близко подвёл контейнер к разверзнутому жерлу шахты, предоставив Джорджу самостоятельно заняться его стыковкой, понимая, что своими бестолковыми и непрофессиональными действиями буду ему только мешать. Вставив контейнер в пазы шахтового приёмника и подтянув крепежи, Джордж дождался подтверждения от каждого из фиксаторов и нажал кнопку спуска. Как только контейнер ухнул в шахту следом за ним нырнул и сам Джордж. В боковом ответвлении обнаружился неосвещённый узкий лаз, в который я последовал вслед за юркнувшим в него Джорджем. Сверившись с интерфейсом, я убедился, что мы на верном пути. Протискиваться вперёд наощупь пришлось совсем недолго. Вскоре ударив по глазам вспыхнула красным надпись: "СТОП!", закрывшая мне весь обзор и я замер. Надпись погасла и судя по слабой вибрации, пробежавшей по стенкам, невдалеке прямо передо мной сработала невидимая мне переборка, отсекая меня от Джорджа. На несколько минут я остался один, в кромешной тьме, втиснутый в скафандр и зажатый со всех сторон стенами. Поневоле от внезапно нахлынувших воспоминаний, доставшихся мне на долгую память от ФББ мне стало не по себе и если бы не успокаивающее свечение моего интерфейса, я пожалуй бы и запаниковал. Бьющийся в истерике пилот застрявший в эвакуационном лазе шахты, не самая лучшая рекомендация по прибытии к новому месту несения службы. Опять слабая дрожь и уже окрашенное зелёным возникает сообщение "Двигайтесь вперёд". Срываюсь с места, но не рассчитав сил в миг преодолеваю оставшееся пространство и вписываюсь головой в крышку люка. Пока я прихожу в себя переборка за мной захлопывается и камеру начинает подаваться воздух. Ещё немного и люк передо мною распахивается. Щурясь я вплываю во внутрь шлюзового отсека. Невдалеке Джордж, освободившись от своего облачения пристраивает его в пустующее отделение шкафчика, ещё одно место рядом с ним свободно. Вцепившись левой рукой в боковую стойку шкафа с тремя такими же скафандрами, вверх ногами относительно меня завис рослый детина. Череп его абсолютно лыс, зато вытянутое лицо украшают длинные светлые усы, свисающие на подбородок. В голове у меня бухает от стука собственного сердца и крутится неуместная мысль. Если это был "чёрный ход", то как же тогда выглядит парадный?

***

Старшего звали Ральф. Несмотря на свои внушительные габариты и развитую мускулатуру характер он имел апатичный и в целом был какой-то вялый и неразговорчивый. Всё необходимое он озвучил сразу по нашему прибытию, но сверх того вытягивать из него информацию приходилось с большим трудом. К его достоинствам можно было отнести то, что распоряжения он всегда отдавал чётко и по делу, если же мне удавалось выудить из него в разговоре какие-нибудь дополнительные сведения, то как правило они были неоценимы для человека, оказавшегося в нашем с Джорджем положении. Впервые с формального зачисления в пиратское братство мистера Хона я получил так много ценных и вразумительных сведений. Кстати о Джордже, стоило ему освоится и вновь развязать свой длинный язык, начав болтать не по существу насущных вопросов, как Ральф бесцеремонно прервал его, а затем обратившись ко мне пояснил:

- У меня есть указание. Он - тычок указательным пальцем в направлении моего ученика и напарника, - Твоя головная боль. Я отдаю приказы тебе - тычок в мою сторону, - И вы их выполняете. Если ты, - на этот раз палец снова возвращается на Джорджа, - Ещё хотя бы раз не по делу откроешь свой рот, то можешь собираться в обратный путь, но, - Ральф сжимает руку в локте и отогнув большой палец показывает им куда-то себе за спину. - Транспорт подождёшь снаружи.

В этом был весь Ральф. Всё сказанное им изложено максимально ёмко, предельно лаконично, достаточно иллюстративно и при этом ни капли угрозы в голосе. Однако желания проверить на практике действенность сказанного не возникает ни малейшего желания. Начинавший было вскипать Джордж, резко одумался и благоразумно промолчал, хотя потом наедине со мною долго ещё бурчал, вспоминая этот не дававший ему покоя момент. Зол он был также и на меня, считая, что я должен был принять его сторону, уж не знаю с чего это взбрело ему в голову.